Бежать в ЗАГС я не тороплюсь. Надо все подсчитать и взвесить. Где будем жить, на что кормить детей… Хотя мой мудрый папаша сказал примерно следующее: сынок, природа устроила нас так, что именно в молодости мы совершаем самые безрассудные поступки. Если бы человек в двадцать лет был также расчетлив, как в сорок пять, человечество бы вымерло. Если хотите пожениться – женитесь, а не просчитывайте на компьютере варианты. Конец цитаты.
Но папаша – человек старой формации, сейчас такая жизнь, что без расчетов никуда…
Но я отвлекся, а за рулем отвлекаться нельзя.
Не знаю, почему Мышкин велел купить цветы именно на рынке, а не в ларьке. По-моему, никакой разницы. Главное, не на кладбище. Завянут через три дня одинаково успешно. Но раз на рынке, значит, на рынке. Я не удивлюсь, если он проверит…
Свернув с улицы Марата, я втиснул мустанга на свободное место и отправился на Кузнечный рынок, захватив с собой папку с документами и магнитолу. На всякий случай. Дверные защелки в мустанге открываются согнутой дамской шпилькой, поэтому все забирать с собой из салона вошло в привычку.
Долго ковыряться среди букетов не стал, выбрал первый попавшийся, вписывающийся в нужную сумму. Белые розы, как в старенькой песне. Вручил бабуле кавказской национальности три свернутые купюры, получил цветочки. Убирая кошелек в поясную сумочку, зацепил взглядом кусочек мраморного пола…
Паспорт… Заграничный. В коричневых корочках. Вещь при некоторых обстоятельствах бесценная. Знаю это по опыту работы в профильной организации. Видимо, кто-то потерял, покупая цветы. Валяется рядом с прилавком, украшенный отпечатком грязного ботинка. Возможно, моего. Поднимаю.
«Черноротов Игорь Борисович»
– Мамаша, не ваш документик?..
Вопрос глуповат: продавщица похожа на Черноротова, как я на Кристину Агилеру. Но ничего другого мне в голову в текущую секунду не пришло.
– Дай-ка… Нет, это не мой. Это иностранный.
Ответ еще глупее.
– Потерял, наверное. Сейчас здесь иностранцы шастали. Вон они, у клубники гуляют.
Я хватаю паспорт и, расталкивая покупателей, иду к лоткам с клубникой и черешней. «Хелло, гайз, чей аусвайс?» Стоп… При чем здесь иностранцы? Паспорт, хоть и зарубежный, но родной, российский. И потерял его россиянин.
Возвращаюсь к бабке.
– Не их… Надо Черноротова этого найти. Человек волнуется, как бы инсульт не заработал.