Положение «Блюхера» было отчаянным. И никакой надежды на то, что основные силы нашего флота придут на помощь, хотя мы и дали им знать в тот момент, когда заметили вражеские корабли. Более того, легкий крейсер «Штральзунд» доложил о том, что он видит на горизонте густой дым, возвещающий приближение новых вражеских сил – по всей вероятности линкоров.
Британские линейные крейсера теперь обратили все свое внимание на беспомощный «Блюхер». Отчаявшись что-либо сделать, адмирал Хиппер дал приказ изменить курс к югу, чтобы отвлечь врага от «Блюхера», и как раз в этот момент капитан 1-го ранга Егиди, командир «Зейдлица», доложил, что не только его кормовые башни и арт-погреба совершенно уничтожены пожаром, но подходят к концу и боеприпасы для баковых орудий.
Задерживаться долее у «Блюхера» значило подвергаться риску потерять другие корабли, а возможно, и все рекогносцировочные силы. С тяжелым сердцем адмирал Хиппер отменил свой предыдущий приказ и приказал продолжать следовать курсом на юг по направлению к Гельголанду. Мы плакали, глядя, как погружающийся в воду «Блюхер» скрывается в дыму у нас за кормой.
Враг нас не преследовал.
Наша скорбь по погибшему «Блюхеру» была больше еще и потому, что все команды кораблей считали, что ее можно было избежать, если бы приказ об операции был бы отправлен не по радио, во-первых; если бы флот ждал надлежащим образом в море, чтобы оказать нам помощь, во-вторых; и, в-третьих, если бы «Фон дер Танн» участвовал в операции, а не был вместо этого отправлен на рутинные маневры на Балтике.
В тот момент нас не утешали даже поступившие сведения о том, что британский флагманский корабль «Лев» получил столь значительные повреждения, что потерял ход и управление и был вынужден вернуться в порт на буксире. Если бы основные силы германского флота заняли позицию, откуда они могли бы оказать поддержку рекогносцировочным силам, то не только «Блюхер» мог бы остаться в строю, но и «Лев» мог быть уничтожен полностью.
Зная теперь, что британцы, обладая нашими книгами сигналов, имели полную возможность устроить полную и ошеломляющую ловушку нашим рекогносцировочным силам, трудно понять, почему они ограничились тем малым, что они сделали.
Со своей стороны мы в рекогносцировочных силах испытывали гордость за свои решительные действия. Наш артиллерийский огонь был превосходным по меткости; связь работала без всяких сбоев; приказы исполнялись без промедления. Наш адмирал являл собой вдохновляющий пример невозмутимой отваги, а каждый офицер и матрос стойко исполнял свой долг на вверенном ему посту. Мы получили крещение огнем, и все чувствовали, что в следующих боях сможем еще лучше проявить себя.