- Опаздываете. Я всегда считал, что офицерам флота свойственна
пунктуальность.
Андерсон демонстративно посмотрел на хронометр, затем снова на
посла, ничего не ответив. Я отвернулся, разглядывая висящие при
входе картины в духе воинствующего супрематизма. Различные
геометрические фигуры, ярких, не сочетаемых цветов, отчаянно
грызлись между собой за пространство на холсте. Не поверив, я
подошёл ближе, разглядывая фактуру. Действительно холст,
действительно масло. Я аккуратно провёл пальцами, ощущая наложения
разных слоёв, широкие мазки слабо выделялись, похоже использовалась
мягкая широкая кисть, в одном месте палец зацепился за небольшой
бугорок, присмотревшись, понял - волосок. Так и остался, не
замеченный художником.
- Я вам не мешаю?! - послышался язвительный голос за спиной.
Вернувшись к реальности, обернувшись, я заметил красное от гнева
лицо Удины, подумал с лёгким удовлетворением: "Давай, давай,
дёргайся, какой-то шпак нонкомбатант, а нам ещё тыкать на
пунктуальность пытается". Также молча, игнорируя посла, я отошёл от
картины, вставая рядом с кэпом. Ситуацию разрядил Андерсон. Взяв
Удину под локоток, прогудел, нарочито добродушно:
- Ну, ну, не будем ссориться, сейчас есть дела поважнее, в конце
концов, мы все на государственной службе и все усилия сейчас должны
направить на одно, скорейшее решение по нападению на колонию на
Иден Прайм.
Тот чопорно кивнул:
- Вы как всегда правы, капитан. Не будем же терять драгоценное
время.
Поверх прилизанной головы, Андерсон переглянулся со мной, его
иронический взгляд говорил, что он и сам не прочь бы поставить
коротышку на место. Эх, Цитадель, Цитадель, нет ни как времени
полюбоваться твоими красотами, к сожалению, пока что, все наши
передвижения по станции это забеги от одной точки до другой. Уже
через полчаса мы были в Президиуме.
- О, директор, рад Вас видеть! - Удина бросился к одному из двух
турианцев, у входа.
- Паллин, директор СБЦ, - шепнул мне Андерсон. Я кивнул,
разглядывая, похоже, уже немолодого главу местной "кровавой
гэбни".
В общем-то, впечатление он производил неплохое. В строгом, без
особых побрякушек, мундире. С этакой аристократической осанкой. А
взгляд острый, пронзительный, но какой-то уставший. Тяжела, похоже,
ноша-то.
- Посол, - обозначив в ответ едва заметный кивок, Паллин снова
повернулся к своему собеседнику, возвращаясь к прерванному нашим
появлением разговору. Удину это покоробило, но ненамного. Он снова
разлился в елейной улыбке, как бы показывая нам, что ничего
страшного не произошло. Однако, прервав разговор, к нам направился
второй турианец.