Собачьи истории - страница 30

Шрифт
Интервал


– Во что ты превратил комнату? Неужели нельзя было обойтись без оргии? Ведь, кажется, ничего трудного от тебя не требовалось!

При звуке его голоса лабрадор кое-как встал на лапы и самоуверенно попытался подбежать к нему, повиливая при этом дрожащим хвостом. Далеко он не пробежал и снова плюхнулся на пол, а к ногам Зигфрида тихо подкатилась бутылка.

Зигфрид нагнулся и погладил блестящую черную голову.

– Милый, ласковый пес. И в нормальном состоянии, вероятно, очень хорош. Утром он совсем оправится, но вопрос в том, что с ним делать сейчас. Оставить его разгуливать здесь мы не можем – он того и гляди сломает лапу. – Зигфрид испепеляюще взглянул на Тристана, но тот и бровью не повел, а продолжал сидеть даже еще более прямо и неподвижно, точно прусский генерал. – Знаешь, забери-ка его на ночь к себе в комнату. Нам совсем ни к чему, чтобы он себе что-нибудь повредил. Да, так будет лучше всего – он переночует у тебя.

– Благодарю тебя, от всего сердца благодарю, – произнес Тристан ровным голосом, по-прежнему глядя прямо перед собой.

Зигфрид несколько секунд щурился на него, потом отвернулся.

– Ну так убери этот мусор, и пошли спать.

Наши с Тристаном комнаты соединялись дверью. Моя была большой, квадратной, с высоким потолком, камином с колоннами и двумя изящными нишами по сторонам, как и в гостиной внизу. Ложась там спать, я всегда ощущал себя немного герцогом.

Комната Тристана прежде служила гардеробной. Была она длинной, узкой, и его скромная кровать застенчиво пряталась в дальнем ее конце. Ковра на ровных лакированных половицах не было, и я уложил пса на одеяла. Глядя сверху вниз на тонущее в подушке измученное лицо Тристана, я поспешил его успокоить:

– Он уже уснул, как младенец, и наверняка проспит до утра. Так что воспользуйся заслуженным отдыхом.

Я вернулся к себе, быстро разделся и нырнул в постель. Уснул я сразу же, а потому не знаю, когда именно за стеной поднялся шум. Во всяком случае, я внезапно проснулся, а в ушах у меня звенел гневный вопль. Послышались шуршание, глухой стук и новый отчаянный вопль Тристана.

Бежать в гардеробную у меня особого желания не возникало. Да и чем бы я помог? А потому только плотнее закутался в одеяло и прислушался. Потом задремал, но тут же очнулся от нового стука и нового крика за стеной. И опять, и опять.