– Правом казнить и миловать, данным мне Предопределением и Сердцем Торгона, объявляю свою волю. Горден Сорк, Малок Дали, Келин Паранис, Петроу Силини, Тори Сон, Колино Марит, Прат Мир и Элиот ду Нарис объявляются невиновными. Они восстанавливаются во всех правах и должностях. По этому делу больше не преследуются. Слово мое последнее, и только Предопределение может его оспорить.
Божественного вмешательства, естественно, на этот раз не последовало.
Что там происходило на площади дальше, я, увы, не увидела. Владыка, подхватив под руку все еще рыдающую Катарину, чинно отправился к арке портала. Поравнявшись, он на секундочку остановился и, смерив нас с Альдамиром цепким взглядом, сквозь зубы проговорил:
– Жду у себя в кабинете. Надеюсь, стража для того, чтобы вас туда сопроводить, не нужна.
Альдамир кивнул. Я же едва вновь не рухнула в обморок, благо близнец находился рядом и поддержал мое ослабевшее тельце.
Не дожидаясь ответа, Владыка вошел в арку. А нам ничего не оставалось, как последовать за ним. Портал перенес туда, откуда вышли. Потому топать до кабинета Сошелиара пришлось ножками. Ножки идти оказывались, цепляясь носками туфель за все выступающие части. Я, как могла, им помогала. Альдамир был вынужден тащить меня, можно сказать, волоком.
Бредя «на ковер», впервые оценила протяженность коридоров. Вот только даже они не могли быть бесконечными. Вскоре показалось крыло Владыки, а потом и стражники, охранявшие дверь. Расступившись, закованные в броню мужчины позволили нам войти.
В кабинете оказались все те же: Катарина, Альфред, ну и Владыка собственной персоной. Матушка Альдамира скрючилась в кресле, старший брат занял позицию у окна. А отец успел усесться за широким столом и теперь внимательно смотрел на вошедших нас. Я невольно спряталась за спину близнеца.
Дверь с хлопком закрылась, отрезая от спасительного коридора.
– Что ж, могу вас поздравить, – спустя несколько долгих минут молчания произнес Сошелиар. – Устроенное вами представление превзошло все виденное мной.
Отец Альдамира говорил спокойно, но у меня почему-то создалось впечатление, что он вот-вот взорвется. Способствовало этому чувству и то, что близнец вдруг отодвинулся на шаг, вынуждая и меня поступить так же. Леди ду Милау перестала всхлипывать и испуганно воззрилась на любимого, а Альфред дернул кристалл на шее, закрывая и себя, и Катарину непроницаемым куполом.