Чем вызвана такая сильная антипатия к моей
скромной, уставшей, вываленной в грязи персоне, понимаю, когда сканирую ауру
человека.
— И за что вас так? – не сдержав любопытства,
интересуюсь у завхоза, пока он собирает для меня постельное белье и форму для
занятий.
— Не твоё дело, ведьма! – нервно взвизгнув и
сверкнув в мою сторону маленькими глазками, отвечает господин Фан. – Чего
приперлась вообще сюда? Сидела бы в своем лесу, жизнь честным людям не портила.
— Так это вас за излишнюю честность прокляли? Или
за многословность? – с намёком интересуюсь. А потом, подумав, произношу: — Могу
добавить. Я сегодня просто неприлично щедрая. Хотите?
Бросив на меня опасливый взгляд, завхоз понятливо
замолкает. Но смотреть начинает ещё с большей неприязнью, чем раньше.
Меня это нисколько не расстраивает. Главное,
молчит, слух мой не раздражает.
— Тут распишитесь, – пододвигая в мою сторону
бланк на подпись, говорит человек.
Поставив размашистую подпись и забрав положенные
мне вещи, иду на выход, слыша облегченный вздох за спиной.
«Видела, какое плетение у проклятья изящное?» —
восторженно спрашивает Снеж.
Плетение действительно выполнено мастерски, сама
восхитилась работой ведьмы, что его создала. Но восхищение моего фамильяра
вызывает моментальную ревность и еще больше портит моё отвратительное
настроение.
Восхищаться Снеж может только моими талантами!
И ничьими больше!
«Не ревнуй, – тонко чувствуя меня, отзывается
друг. – Ты вне конкуренции».
На подхалимство Снежа только фыркаю в ответ. Но
тиски ревности всё же разжимаются.
«Согласись, ведьма, проклявшая этого человека,
заморочилась. Можно было пойти более легким путём», – продолжает рассуждать
фамильяр, поняв, что буря моей ревности миновала его пушистый зад.
— Она не собиралась его убивать. Лишь проучить.
Потому и проклятье такое наслала, – хоть и не имею желания обсуждать чужие
заслуги и таланты, объясняю фамильяру.
«Пфф… зачем столько трудностей?» — не понимает
«добряк». По логике Снежа, проклинать надо сразу так, чтобы жертва как можно
скорее отправилась на перерождение. Чего зазря силу и время тратить? И муки
жертвы продлевать. Мой фамильяр исключительно гуманное существо. По крайней
мере, он таковым себя считает.
— Не знаю, – отвечаю ему и, поудобнее перехватив
свою ношу, ускоряюсь.