- Я их и не разрывай вообще-то, - усмехнулся я кончиками губ. –
Думаю, вы должны быть в курсе, что недавно переслал тонну вольфрама
согласно договору. Вот только как прежде уже не будет. Мной вы
просто пользовались, почти ничего не давая взамен.
- Люди? – намекнул он.
- Они сами ко мне пришли. Половина моих людей вообще не земляне.
Полагаю, об этом моменте вы знаете? Нет?
- Я в курсе, - подтвердил он. – Хорошо, про советских граждан,
которых вы сманили к себе, не будем ничего говорить. Мне дали
достаточно широкие полномочия, чтобы провести ряд первичных
договорённостей…
Беседа оказалась долгой. Швиц немного рассказал о себе. Так я
узнал, что больше двадцати лет назад он воевал против действующей
советской власти. В восемнадцатом году пошёл добровольцем в
Народную Армию Комуча, став там подполковником. А уже год спустя
получил звание полковника. Но очень скоро слёг с тифом, попал в
плен и чудом выжил. Немалую роль в этом сыграла его болезнь и
приступы эпилепсии от контузий, из-за которых его пожалели. К тому
же его нашла жена, которая смогла не только выходить, но и убедить
Советскую власть, что муж больше не представляет опасности для неё.
Встав на ноги, подал прошение о принятии его добровольцем в Красную
армию. В этом ему пошли навстречу. Тем более, в рядах вооружённых
сил молодой республики служило много «бывших». Ещё один новичок
никого не удивил. После окончания братоубийственной войны Аристарх
устроился в одну из местечковых газет, которых в стране было полно.
Газета работала по колхозной тематике. Спустя пять лет, в середине
двадцатых, Швиц сумел резко подняться, перейдя из мелкой газеты в
«Красную звезду». В этом ему помогло его военное прошлое: кто-то
решил осветить моменты перехода «белых» в стан «красных» и выбрал
несколько кандидатов из бывших офицеров. Тогда же он вступил в
партию, что дало толчок его карьере. К сороковому году Аристарх
Ильич являлся видным лицом, носителем некоторых тайн и секретных
госзнаний. Благодаря своему военному прошлому, доказанной верности
партии и стране, высокому положению и профессии газетчика он попал
ко мне. Если у нас с ним не сложится, то в Москве ждут своего часа
другие кандидаты с другой профессией, возрастом и взглядами на
жизнь. Руководство страны очень хотело вернуть отношения со мной. И
главная причина этого заключалась в случаях пробуждения магических
способностей у немцев. В СССР знали про трёх человек, получивших
сверхспособности. Мои разведчики доложили о шести, причём двоих они
же и прикончили. Также я знал про одного политрука, который во
время боёв в направлении Полоцка инициировался, как огненный маг во
время атаки. Забросил удочки насчёт этого эпизода, но советский
посланник ничего не знал. Был в курсе только того старого знахаря,
которого я сманил к себе. Видать, руководство решило не
рассказывать ему о многом, посчитав, что так для них будет
безопаснее.