Словом, очутился Левушка в темном дворе с чашкой кофе в руках.
– В окно? – ахнул я. – Позволь, но это же второй этаж!
– Третий, – поправил он. – И я не выпрыгивал…
Он не выпрыгивал из окна и не спускался по водосточной трубе. Он просто очутился, понимаете? Я не понимал ничего.
– Может, ты об асфальт ударился? Контузия… Память отшибло…
– Нет, – Левушка словно бредил. – Я потом еще раз попробовал – получилось…
– Да что получилось-то? Что попробовал?
– Ну это… самое… Вот я – там, и вот я уже – здесь!
Сначала я оторопел, потом засмеялся. Доконал он меня.
– Левка!.. Ну нельзя же так, комик ты… Я, главное, его слушаю, сочувствую, а он дурака валяет! Ты что же, телепортацию освоил?
– Теле… что? – Он, оказывается, даже не знал этого слова.
– Те-ле-пор-тация. Явление такое. Человек усилием воли берет и мгновенно переносит себя на любое расстояние. Что ж ты такой несовременный-то, а, Левушка? Я вот, например, в любой культурной компании разговор поддержать могу. Сайнс-фикшн? Фэнтези? Пожалуйста… Урсула ле Гуин? Будьте любезны…
Несколько секунд его лицо было удивительно тупым. Потом просветлело.
– А-а… – с облегчением проговорил он. – Так это, значит, бывает?..
– Нет, – сказал я. – Не бывает. Ну чего ты уставился? Объяснить, почему не бывает? В шесть секунд, как любит выражаться наш общий друг Моторыгин… Ну вот представь: ты исчезаешь здесь, а возникаешь там, верно? Значит, здесь, в том месте, где ты стоял, на долю секунды должна образоваться пустота, так?.. А теперь подумай вот над чем: там, где ты возникнешь, пустоты-то ведь нет. Ее там для тебя никто не приготовил. Там – воздух, пыль, упаси боже, какой-нибудь забор или того хуже – прохожий… И вот атомы твоего тела втискиваются в атомы того, что там было… Соображаешь, о чем речь?
Я сделал паузу и полюбовался Левушкиным растерянным видом.
– А почему же тогда этого не происходит? – неуверенно возразил он.
Был отличный весенний день и за углом продавали пиво, а передо мной стоял и неумело морочил голову невысокий, оплывший, часто моргающий человек. Ну не мог Левушка Недоногов разыгрывать! Не дано ему было.
Я молча повернулся и пошел за трехлитровой банкой.
– Погоди! – В испуге он поймал меня за рукав. – Не веришь, да? Я сейчас… сейчас покажу… Ты погоди…
Он чуть присел, развел руки коромыслом и напрягся. Лицо его – и без того неказистое – от прилива крови обрюзгло и обессмыслилось.