Я рискнул на миг отвлечься, огляделся
и крикнул:
— Нина! Где Нина?!
— Да здесь я! — Та выскочила
откуда-то из темноты, запыхавшаяся и растрёпанная. — За постовыми
бегала!
И точно — шум драки стих, стражи
порядка прекратили её одним своим появлением, даже не пришлось
пускать в ход дубинки или палить в воздух из револьверов. Кого-то
из накинувшегося на нас хулиганья повязали, кто-то сумел затеряться
среди деревьев, и нагнать их в тёмном парке не было решительно
никакой возможности.
Появилась растрёпанная Маша,
пожаловалась:
— Я ноготь сломала! — И протянула
руку Карлу. — Целуй!
Тот так и поступил, после
спросил:
— Все целы?
— Синяки и шишки только. Ещё Коле нос
разбили, но этим тоже досталось. А ты куда пропал? Бросил меня!
Ответить Карл не успел, к нам подошли
два полицейских.
— Что у вас тут, молодые люди? —
поинтересовался один из постовых, осветив меня лучом ручного
электрического фонаря.
— С ножом напал, — пояснил я,
продолжая фиксировать мужика, хоть тот обмяк и больше не
предпринимал попыток высвободиться.
— Я просто мимо шёл, а они на меня
накинулись! — немедленно выкрикнул задержанный.
— Нож где? — требовательно спросил
полицейский.
— Тут где-то был. Как выбили, я его в
сторону отпнул, — заявил Карл, и луч фонаря забегал по земле, но
стальной отблеск клинка так нигде и не мигнул.
— Да не было никакого ножа! —
продолжил голосить мужик. — Они мне руку сломали! Ещё и молнией
врезали! Арестуйте их!
— Молния — это серьёзно, — заявил
постовой с фонарём и потребовал объяснений: — Кто из вас сие
непотребство сотворил?
В стволе соседней липы ещё продолжала
дымиться изрядных размеров дыра, поэтому отрицать факт применения
сверхспособностей не имело смысла, и Карл просто промолчал. Ну а
мне терять было нечего, взял всё на себя.
— Я! В целях самозащиты.
— И вовсе не он это был! — выкрикнул
мужик и потребовал: — Да слезь ты с меня, гад!
Полицейский подступил и тронул за
плечо.
— И в самом деле, гражданин.
Поднимайтесь.
Голос его посуровел, отношение к нам
явно переменилось к худшему. Были потерпевшими, стали
подозреваемыми. Нехорошо.
— Этот — шустрый, — предупредил я. —
Отпущу — убежит.
— Вставай! — завил постовой с плохо
скрываемым раздражением. — Не о том у тебя голова болит. Тебе ещё
объяснения давать!
— Да он же защищался! На него напали!
— хором заголосили Нина и Маша.