— Штурман?
— Пулемётчик, — пояснил Захар. —
Будет и пулемётчик, и снайпер.
— А карту ты всё же изучи, Петя, —
посоветовал ефрейтор Черепица. — Сектора с пятого по двадцать
восьмой не смотри, не наша зона ответственности, а вот с двадцать
девятого по четвёртый весь объездить придётся.
Я поначалу ничего не понял, затем
сообразил, что речь идёт о привычных уже румбах, только не
ограниченных тринадцатикилометровым радиусом Эпицентра.
— Да, лишним не будет, — согласился с
этим советом сержант. — Гляди, начиная с пятидесятого километра
начинается зона ограниченного посещения, а до того…
Что там «до того» начальник смены
поведать не успел, от распахнутой двери донёсся гулкий стук, а
следом кто-то бодрым голосом объявил:
— Тук-тук, хозяева! Кто в теремочке
живёт?
Шагнувший в дежурку молодой человек с
нашивками младшего сержанта был не слишком высок и не мог
похвастаться мощным сложением, зато его запястья оказались в
обхвате как три моих, а ладони больше походили на лопаты.
В остальном же ничего особенного: лет
двадцати пяти на вид и, как говорится, неброской внешности,
приятной наружности. Лицо овальное, нос прямой, брови русые —
заметно светлее подстриженных под бокс волос; справа на груди
висели знаки «За отличную стрельбу» и «Отличный пулемётчик».
— Явился, не запылился! — рассмеялся
Захар Козодой, протянув руку. — Ты чего пришёл? Выезд только в три
пятнадцать!
— Да мимо проходил, — отмахнулся
младший сержант. — Скажи лучше, кто эту неделю нас катать
будет?
— Рядовой Линь, — указал на меня
начальник дежурной смены и усмехнулся. — Петя, этот обманчиво
дружелюбной наружности боец — твой пулемётчик, штурман и командир
мотогруппы. Слушай его, Фома Коромысло плохому не научит.
— Только пить, курить и по бабам
ходить! — хмыкнул Вова-футболист.
— Как будто это что-то плохое! —
хохотнул пулемётчик, протягивая руку.
Пожатие широченной лапищи оказалось
предельно аккуратным, не иначе специально постарался не раздавить
мне кисть; это крайне порадовало, пусть и мог в любой момент
качнуть в неё сверхсилу.
— Казарму пулемётчиков знаешь? —
уточнил Фома.
— Показали.
— Тогда собирайся и подъезжай.
Выдвигаемся через пятнадцать минут.
Он покинул караулку, а я оглянулся на
сержанта.
— Форма одежды какая?
— Плащ, очки и шлем в обязательном
порядке, остальное на твоё усмотрение, — сказал тот, протянул
путевой лист и предупредил: — Уровень бензина только проверить не
забудь. И давай живее, Фома — мировой парень, но есть у него
пунктик: терпеть опозданий не может.