Как бы то ни было — попробовал. На
этот раз загодя к сверхсиле обращаться не стал и задействовал лишь
входящий поток, но побоялся переборщить, и мешок лишь немного
качнулся. Неудача меня не остановила, и следующая попытка оказалась
куда более продуктивной, а ещё в момент толчка я вдруг неким
сверхчутьём оценил инерцию своей цели и выдал импульс далеко не
столь сильный, какой намеревался изначально.
До затребованного прапорщиком угла
мешок не поднялся — отклонился самое большее градусов на тридцать и
качнулся обратно, стремительно закручиваясь вокруг оси. Железные
звенья цепи заскрипели, но выдержали, а там я придержал спортивный
снаряд, позволил ему завертеться в обратном направлении.
— Другое дело! — похвалил меня
Николай Тарасович. — Работай!
С третьей или четвёртой попытки я
окончательно приноровился выдавать нужный импульс и промашек больше
не допускал, но совсем уж возгордиться своими достижениями не
позволила определённая нестабильность результатов. Подозреваю, дело
было в странном побочном эффекте, который приводил к закручиванию
мешка против часовой стрелки, словно вектор приложения моих сил не
носил полностью линейный характер.
Как бы то ни было, прапорщик моими
достижениями оказался вполне удовлетворён и отпустил одновременно с
новобранцами, а вот помощников из числа старослужащих отправил
переодеваться.
— Завтра попробую тебя с ребятами
погонять, — пообещал он напоследок, ничуть тем самым не воодушевив;
разве что порадовала отсрочка: всё же завтра — это не сегодня.
Вымотался я за время тренировки так,
что не осталось сил даже на медитацию, кое-как доковылял до летнего
душа, сполоснулся под редкими струйками, там же и напился
нагревшейся за день воды, а после задумался, как быть дальше: идти
устраиваться в общежитие или для начала поужинать?
Жажду я немного утолил, а вот есть
хотелось просто жутко, именно голод и подвигнул направиться в
сторону госпиталя. В самом крайнем случае переночевать я мог на
диванчике в дежурке, уснуть же на голодный желудок нечего было и
рассчитывать.
Именно в столовой меня и застали
освободившиеся после дежурства сослуживцы. Захар, Иван и
Вова-футболист подсели за стол, когда я уже выхлебал суп и
приступил ко второму. Порции на их подносах оказались ничуть не
скуднее усиленного пайка, а у сержанта так и побольше, и в кои-то
веки никто не заглядывал мне в рот и не сверлил злобным взглядом
спину.