- Д-да, - колдун в рясе аж запнулся - так ему не
хотелось отвечать на вопрос инспектора. Нутром чуял подвох, но
никак не мог сообразить, в чём он состоит.
- Видные теологи до сих пор спорят о полном
списке чудес, явленных нам Богом через Сына Своего, апостолов и
святых, - всё так же отстранённо и наставительно, на манер лектора
по богословию, продолжил свою мысль Спада, - но в части списка все
спорящие сходятся*. Это исцеление прикосновением, явленное Иисусом
и его учениками и последователями неоднократно, это укрощение диких
животных… А ещё - свет. Брат мой, яви мне и вот этим слугам моим
свет**!
[*Реальный факт. Вопрос, что считать чудом Божьим, а
что - диавольским колдовством, был и остаётся предметом споров и
темой для “научно”-исследовательских богословских трудов в течение
многих веков до настоящего времени. В описываемый период
утверждённый теоретиками Святого Престола список чудес имел строго
прикладное значение: его использовали инквизиторы для подтверждения
либо отрицания фактов колдовства (т.к. решения инквизиции по
конкретным людям принимались в формате инквизиторского суда).
Неудивительно, что Спада его упоминает, да ещё и в таком
ключе.
**Строго говоря, согласно теологическим исследованиям
того времени, чудесный свет, наблюдаемый некоторыми очевидцами от
святых и от самого Христа, являлся не целенаправленным чудом, а
побочным, так сказать, эффектом святости. Более того, по яркости
оного света святость можно было в прямом смысле измерить! Так,
например, Иисус, взошедший на гору Фавор помолиться, засветился так
ярко, что его было видно за многие километры.]
Монах как-то обречённо посмотрел на архипресвитера,
затушил о землю и откинул свой факел… И в следующий миг от его
сложенных в молитвенном жесте рук стало исходить сначала бледное, а
потом всё более и более набирающее яркость тёплое жемчужное сияние.
Это свет не слепил, от неощутимых прикосновений его лучей в
чёрствой и заскорузлой душе секретаря правительства Папской области
внезапно ожило что-то светлое и давно забытое. Что-то из глубокого
детства, когда весь мир казался одним огромным чудесным местом, и в
котором не было даже понятия о зле, насилии,
принуждении…
…Немного привели в себя архипресвитера звуки: это
дружно рухнули на колени его доверенные слуги. Оружие выпало из их
рук, глаза устремлены на чудотворца, губы благоговейно шептали
заученные слова молитв. Фабрицио, с трудом удерживаясь от того,
чтобы вновь отдаться на волю чудесных ощущений, собрав волю в
кулак, заставил себя оглядеться. Франциск, назвать которого
колдуном у папского инспектора больше не поворачивался язык, тоже
застыл, словно изваяние, подняв умиротворенное лицо с закрытыми
глазами к затянутому серебристым туманом небу… Небу? Как бы не так
- к потолку купола холда, который теперь было прекрасно видно!
Спада всё-таки добился того, чего хотел - вокруг было светло, как
днём.