Правда, вовремя сообразив это, в итоге решил не бороться со
стихией, а обдуманно торгануть своей покладистостью. Тут надо
заметить, что Настя не верила в необходимость долго бродить в
одиночестве. Выросшая в городе девушка, оказывается, просто не
могла допустить мысль, что где-то остались места, в которых можно
состариться и умереть, так и не встретив ни одного человека.
Поэтому тащить с собой набранное мной барахло, она не рвалась.
А нести было что…
Несколько пучков отборных, самых крупных колючек, связанных
жгутами травы просто на всякий случай. Достаточно легкие, но не
очень удобные для транспортировки куски наших гигантских орехов -
тех, в которых очнулись. Из них должны были получиться неплохие
подстилки для будущих ночевок.
Проблема, правда, была не в тяжести, а в неудобстве
транспортировки.
Из всего новообретенного Настя однозначно в итоге одобрила
только идею взять с собой липкую маслянистую жижу с огуречным
запахом. Фактически сейчас это был наш единственный вариант
защитить кожу от солнца. Ей не нужно было объяснять то, что сами мы
чудом пока не успели заработать ожогов, и даже отсутствие перегрева
– было не совсем нормально. Тем более – ничто не гарантировало, что
так будет происходить и в дальнейшем.
Так что когда напарница по своей воле и даже без дополнительных
просьб помогла насобирать широких листьев, скрутить из них
свертки-конверты и тщательно затянуть все теми же травяными жгутами
– это получилось не совсем чтобы само собой. Но концепцию понятия
«сделка» Настя прекрасно понимала, поэтому сейчас свою часть
совместного имущества тащила вполне добровольно и охотно.
Тем более, что я нагрузился ощутимо сильнее…
* * *
«…Вот что за дурость такая, иду туда, где нас стопроцентно будут
пытаться съесть, и даже не особо волнуюсь. Ну, так, чтоб
по-настоящему…» - совсем не ворчать не получалось, но делал я это
строго «про себя».
Даже получасовая прогулка позволила выяснить, что дело точно в
какой-то химии. Ну не могли мы, не смотря на все доводы разума,
оставаться настолько спокойными. В нашей крови явно присутствовало
нечто постороннее, что-то и в самом деле крепко притупляющее
физическую чувствительность, и вообще - заметно снижающее
эмоциональность, но не общую адекватность, как ни странно. Мы ведь
с самого начала вели себя неожиданно спокойно и разумно, тем более
с учетом полной неизвестности, да и прочих обстоятельств.