Тощий уставился на меня так, словно увидел впервые.
– Я туда не сунусь! – замотал головой доктор с бычьей шеей.
– Еще как сунешься! – возразил тощий и поинтересовался хмуро: – На базе еще кто-нибудь есть?
– Всех поразил вирус, – с грустью в голосе поведал я. – Мы с коллегой Малининым были в рудном тоннеле, а когда выбрались на поверхность, он уже разбушевался.
– Вирус? Разбушевался?
– Он уничтожает все живое, – подтвердил я.
– И неживое, – уточнил коллега Малинин. – На время.
Повисла пауза. На лице главного медика – так он сам себя отрекомендовал, и я сразу понял, что это очень солидный и знающий специалист – отразились тяжелые раздумья. Затем он проговорил:
– Показывайте ваш вирус. Только вы пойдете впереди. Мы чуть сзади. На всякий случай…
Мы с коллегой Малининым неразлучные друзья. Когда его только привезли на базу, он почти не говорил, а когда говорил, сильно заикался – как потом выяснилось, путал гласные с согласными. На базе он оттаял душой, все больше раскрывался, как личность. А когда, наконец, заговорил связно после очередной порции мрака, выяснилось, что это интеллигентнейший человек, большой любитель Кафки и Мольера, доведенный до отчаяния людской злобой и непониманием. И я в очередной раз понял, что даже в увечном рассудке может скрываться красота…
Конец ознакомительного фрагмента.