Перед лестницей, ведущей вниз, я остановился, мягко подталкивая
в спину шедшую позади меня Момо. Та, сделав непонимающие и
чрезвычайно невинные глаза, задрала голову, уставившись мне в лицо.
Мол, что хотел?
- Первой в помещение запускают кошку, - пояснил я свою
жестикуляцию, заодно тормозя освободившейся рукой рвущуюся в бой
Рейко.
Изобразив мимикой всё, что она думает насчет тирана,
эксплуататора и негодяя, Момо начала спускаться в трюм. Выждав
несколько секунд, я возглавил остальной разведотряд, следуя по ее
стопам. А что делать? Из-за последних событий в моем организме
буквально не осталось живого места. Что не отбили и не прорезали,
то надорвали, надкусили, расцарапали и растянули. Даже передовые
алхимия и медицина этого мира оказалась бессильна против того
количества травм, что нахватали мое тело и душа. Ну, как бессильны?
Восстанавливался я с чудовищной скоростью, по мнению судового
врача, но до момента, когда буду здоров, было еще далеко.
Регина Праудмур, лейтенант Первой Армии Ватикана, полтора метра
и 38 килограмм боевой ярости и безбашенности, вызвавшая,
возглавившая и успешно выжившая в «Токийском истреблении чудовищ»,
сидела с на тюках с какой-то ветошью, громко икая с периодичностью
метронома. Широко раскрытые голубые глаза девушки неотрывно
смотрели на нечто, скрытое в тенях. Так человек, стоящий на пороге
собственной жизни, мог бы смотреть на Бездну…
Только вот эта конкретная бездна пялилась на девушку в ответ,
причем весьма смущенными… взглядами.
Я испытал короткий, быстрый, но очень бурный внутренний
конфликт. В этом мире с самого детства меня воспитывали как
английского аристократа – расчетливого, прагматичного, вежливого,
но абсолютно авторитарного и скорого на расправу. Иные в местном
Лондоне и не выживают, учитывая весьма жесткое табу,
распространяемое на огнестрельное оружие для именитых, которые
могут использовать либо ружья со скользящим затвором, либо
револьверы. И то и другое средство самозащиты предполагает долгую и
мучительную практику для оттачивания мастерства применения оружия.
Проще говоря, вместо молока матери я впитал жизненную необходимость
стрелять первым в любую потенциально опасную цель.
А вот давно и надежно приглушенная память из первой жизни… мира,
где история развивалась совсем по другому пути, где не было эфира,
магии, божеств, нечеловеческих рас, иномировых сущностей и иных
планов бытия, она меня бы тормозила, заставляя обдумывать поступки,
упуская безжалостно уходящие доли секунд. Скорее всего, не отвергни
я свой старый образ мыслей, то давно уже был бы мертв. Но сегодня и
сейчас, после двух недель расслабленного отдыха в приятной
компании, землянин, знакомый с смартфонами, интернетом и миром, в
котором крысы размером с треть кошки, поднял голову… спасая день.
На краткий момент веское «нельзя» старой памяти оказалось быстрее и
сильнее отточенной реакции английского рыцаря.