– Что это может означать? – спросил я Ромашова.
– Очень просто. Здесь, в пятнадцати километрах от города, есть местечко Большие Садки, там больница для умалишенных и, по-видимому, больной оттуда, – и он расшифровал клейма печати: – Большие Садки. Флигель два, палата четыре.
Я приказал Ромашову, взяв с собою больного, проехать в больницу и выяснить там личность неизвестного.
К ночи вернулся Аркатов.
Врача Янковиц у них никогда не было, но один из медицинских работников польской дивизии вспомнил, что с такой или очень похожей фамилией работала женщина в войсках генерала Андерса, которые после сформирования ушли в Иран.
– Точно я не помню, не то Яновиц, Яннивец, или Янковец, но что-то очень похожее на это, – сказал он.
На вопрос о внешности этой женщины он ответил также неточно:
– Она была связана со штабом самого Андерса. Обслуживала высшие, так сказать, сферы командования, и мы, рядовые работники, мало встречались с нею. Во всяком случае, точно одно, что она очень красивая женщина и знающий терапевт.
Когда Аркатов описал говорившему черты и внешний вид убитой женщины, рассказчик задумался и потом сказал:
– Похоже на нее, однако, по-моему, госпожа Янковиц была блондинкой, – потом, напрягая память, он воскликнул: – Очень хорошо помню ее маленькую, точно нарисованную родинку на щеке и холеные, красивые руки. Вот все, что осталось в памяти, – как бы извиняясь, закончил он.
– Что же? И этого не мало, – сказал я, – хотя у погибшей нет родинки, она шатенка, и руки ее похожи на руки женщины, знакомой с трудом.
– Шатенка могла перекраситься в блондинку или наоборот, родинку или мушку может поставить любая кокетливая женщина, а руки… руки могли погрубеть позже, когда настали лишения и физическая работа, – постукивая пальцем по портсигару, сказал генерал. – Гораздо интересней – это появление в нашем деле имени Андерса…
– Сейчас оно появится снова, – сказал Аркатов. – Среди шоферов, ведших автоколонну, двое оказались бывшими андерсовцами. Один служил под его началом еще в польско-германскую войну в 1939 году, а другой поступил в Куйбышеве, где формировался этот корпус. И оба одновременно отмежевались от него перед самым уходом Андерса в Иран.
– Интересно! – проговорил генерал.
– И оба вели свои машины рядом, – Аркатов сделал паузу и тихо сказал: – самыми последними в колонне.