Его ответная реплика
только усилила её недовольство:
— Мой отец слёг и был
беспомощен. Он не мог ни читать, ни отвечать на ваши письма. А я не посчитал
нужным. Теперь он мёртв. Вас не ждали.
Рейчел чуть не лишилась
речи от такого откровенного цинизма. Не похоже, что в сыне Яна говорили
подавляемые эмоции — скорее, это была его обыденная манера общения.
Отвечать и не
понадобилось: за неё это вдруг сделал отец.
— Дэвид…. — с ужасом и
растерянностью обратился он к сыну друга. — Как ты можешь? Я хорошо знаю Яна,
он хотел бы, чтобы я был рядом в такой момент. Я бы успел приехать! И похороны…
— Похороны закончились,
— перебил его Дэвид с полнейшим безразличием в лице и голосе.
Сердце Рейчел сжималось
от жалости, когда она смотрела на отца. Он пытался сохранить достоинство,
сдерживая эмоции, но его глаза выдавали глубокую боль и отчаяние.
— Мы поняли вашу
позицию, — дрожащим, но не срывающимся голосом произнёс Джеймс. — Не смеем вас
беспокоить.
Рейчел полностью
разделяла желание отца распрощаться с этим надменным человеком. Как бы сложно ни
было найти выход из сложившейся ситуации, лучше уж метаться с проблемами, чем
искать помощи у такого, как Дэвид.
Они уже шли к двери,
когда их остановили внезапные слова:
— Я в курсе ваших
проблем. Позвольте поинтересоваться, как вы намерены от них избавиться? Вы ведь
приехали сюда не просто так.
Это было слишком
унизительно. Конечно, с Яном Джеймс не испытал бы и малейшей доли такого стыда.
Но его сын...
Застыв на месте рядом с
отцом, Рейчел напряжённо взглянула на него. Она ожидала, что он даст Дэвиду
понять, что его не касалась их дальнейшая судьба.
Но, поколебавшись
немного, Джеймс вдруг ответил спокойно и почти даже мягко:
— Мы действительно
попали в неприятную ситуацию. Хотя это ничто по сравнению с известием о смерти
Яна. Думаю, у вас хватает забот и помимо наших проблем. Мы найдём выход из
сложившейся ситуации.
Объяснив себе настрой
отца нежеланием пятнать память о друге ссорой с его сыном, Рейчел ожидала
ответного понимания и от Дэвида.
— Вы не нашли его в
Лондоне, где вас окружали связи со знакомыми люди, — вопреки её надеждам,
безжалостно возразил он. — И вы думаете, что сможете сделать это в Торнтоне,
где все чужие?
В отличие от Рейчел,
глубоко возмущённой тем, как Дэвид позволял себе разговаривать с её отцом;
Джеймс, видимо, обладал высшей степенью терпения и сопереживания. Каким-то
образом он усмотрел в этих словах другой смысл. Предложение остаться. Скорее,
даже просьбу… Ведь Дэвид знал, насколько это было бы важно для Яна.