– Родители будут?
Пэрис до сих пор была не готова пускать куда-то сына без присмотра взрослых. Считала это верной дорогой к беде. Когда Вим был поменьше, она всегда звонила хозяевам, чтобы убедиться, что он не соврал. Но в последний год все-таки сдалась и теперь верила сыну на слово. Временами, конечно, он все же пытался навешать ей лапшу на уши. Как говорила сама Пэрис, его дело – наплести с три короба, ее дело – вывести его на чистую воду. У нее был тонкий нюх, а он в большинстве случаев говорил правду и редко доставлял матери волнения.
– Да, родители будут, – сказал Вим, закатив глаза.
– Хочется верить. – Она многозначительно взглянула на сына и рассмеялась. – Но запомни, Уильям Армстронг: если ты мне наврал, я спущу тебе шины и выброшу ключи от машины в мусорный бак!
– Да уж знаю. Говорю тебе, родители будут.
– Хорошо. Когда тебя ждать?
В их семье комендантский час еще не был отменен, даже для восемнадцатилетних. Пэрис считала, что, пока Вим живет с ними, он должен подчиняться заведенному порядку, и Питер с ней соглашался. Он одобрял ее строгость к детям, в этом между ними царило единство, причем всегда. У них вообще никогда не возникало разногласий по поводу воспитания детей. Как, впрочем, и во всем остальном. Их брак был вполне безоблачен, если не считать легких ссор, возникавших, как правило, из-за какой-нибудь ерунды – типа незапертой двери в гараж, пустого бензобака или не отправленной вовремя в стирку сорочки под смокинг, без которой невозможно пойти на торжественное мероприятие. Однако такие промахи с Пэрис случались нечасто, она была безупречно организованным человеком. Питер всегда мог на нее положиться.
– Ну что, до двух? – осторожно произнес Вим, имея в виду время возвращения домой.
Мать решительно помотала головой:
– Ни в коем случае. Это не выпускной вечер, Вим. Обыкновенная пятница.
Она понимала, что стоит уступить, и он захочет в дни выпускных гуляний возвращаться в четыре, потом в пять… А это уже действительно будет поздно. Пэрис считала, что подростку ездить на машине в такое время опасно.
– До часу. Самое позднее. И то – потому, что я сегодня добрая. Не гони! – предостерегла она.
Сын с облегчением кивнул – переговоры окончены. Он двинулся к выходу, но мать его остановила.
– Не так скоро! Ты забыл меня обнять.