— София, убавь громкость. Что я такого сделал? Сквозь ткань я почувствовал, что в сумке — рамки, и решил, что это картины. Заглянул и убедился, что не ошибся, хотел посмотреть на них, а ты орешь, как будто я извращенец и нюхал твое нижнее белье, — удивился Исаев, словно я подняла шум на пустом месте.
Да еще и, несмотря на мой протест, взял и вынул холст из сумки.
— Да лучше бы ты мои трусы себе на голову надел, чем пялился на эти картины! — рявкнула я и вырвала из рук у Андрея свою работу. — Понимаешь — это личное. Я никому их не показываю.
— Ладно-ладно, не хочешь, чтобы я смотрел на твои картины, не буду. — Исаев поднял руки, показывая, что больше не претендует на просмотр. — Но объясни, почему ты никому их не показываешь? Что тут такого-то?
— А тебе нравится обнажать перед кем-нибудь душу, показывать, что ты чувствуешь? Мне вот не очень, — обиженно пробубнила я и сразу же пожалела о том, что сдала себя с потрохами. Теперь мы с ним на равных: у меня есть козырь — Вера Ильинична, но и у него туз в рукаве — мои картины. Если Исаев когда-нибудь пожелает ударить меня под дых, то лучшего способа, чем обсмеять мои картины, ему не найти.
— А как же другие художники? Они ведь как-то мирятся с тем, что их внутренний мир выставляют на всеобщее обозрение, — не успокаивался Исаев и изрек с умным видом, как будто понимал, о чем говорит: — Более того, им приходится выслушивать отзывы критиков и…
— То художники, а то я, — оборвала я его на полуслове. — Я нигде не училась. Да и зачем, если таланта нет? На признание я не рассчитываю, писать картины абсолютно не умею, мне просто нравится сам процесс.
— Ага. — Исаев задумчиво окинул взглядом мои баулы, лежащие на полу, — то, что тебе это нравится, я вижу. Предположу, что процентов восемьдесят из привезенных тобой вещей так или иначе связано с живописью. Верно?
— Верно! — раздраженно ответила я. — И нужно успеть разложить их до вечера, завтра с утра мне нужно идти в универ. За помощь большое спасибо. Дальше справлюсь сама.
С тяжелым сердцем я закрыла за Исаевым дверь. Кто ему помешает, когда меня не будет дома, зайти ко мне в спальню и посмотреть на все, что вздумается? Может, зря я сюда все привезла? Оставила бы у дедушки и писала бы там… Хотя нет, иногда проснусь посреди ночи, и на меня такое вдохновение накатит, что, если не возьму в руку кисточку, завою от тоски.