Евреев привели наверх, но они упорно молчали.
– Посмотри, святейший отец, – заметил кто-то, – все они имеют на правой руке кольцо из зеленой пальмовой коры.
– Весьма зловещий признак! Очевидно, это заговор, – пояснил Петр.
– Ну, что же это значит, негодяи? Отвечайте мне, если жизнь вам дорога!
– Тебе нет дела до нас. Мы – евреи и не принадлежим к твоему народу, – угрюмо возразил один из них.
– Не принадлежите к моему народу? Но вы убиваете мой народ! Я не намерен вступать в прения с вами, как я не пускался в рассуждения и с вашими старейшинами. Петр, возьми с собой обоих молодцов, запри их в дровяном сарае и приставь к ним надлежащую стражу. Кто их упустит – ответит мне за них собственной жизнью!
Обоих евреев вывели.
– Здесь, мои братья, предписания для вас. Разделите их между собой и затем передайте преданным и ревностным христианам ваших участков. Обождите с час, пока не успокоится город, а потом соберите верующих и действуйте. К восходу солнца мне нужно тридцать тысяч человек.
– Для чего, ваше святейшество? – спросило несколько голосов.
– Прочтите ваши предписания. Тому, кто пожелает завтра сражаться под хоругвями Господа Бога, разрешается безнаказанно грабить еврейский квартал, воспрещается лишь насилие и убийство. Пусть Бог поразит меня той ж карой или еще суровее, если хоть один еврей останется в Александрии к завтрашнему полудню. Ступайте!
Представители христианской общины удалились, благодаря небо за такого распорядительного и отважного вождя.
Филимон хотел последовать за ними, но Кирилл удержал его.
– Останься тут, сын мой. Ты молод, порывист и не знаешь города. Ложись и спи в соседней комнате. Через три часа начнется бой с врагами Божьими.
Филимон бросился на пол и заснул крепко, как ребенок. На заре его разбудил один из параболанов:
– Вставай, юноша! Посмотри, какова наша сила! К стопам Кирилла стеклось тридцать тысяч человек!
– Вот, братья мои, – говорил Кирилл, одетый в епископское облачение и шедший во главе блестящей свиты священников и диаконов, – христианская церковь сильна своей сплоченностью и единством, и земные тираны трепещут перед ней, не будучи в силах ей подражать. Собрал ли бы Орест в течение трех часов тридцать тысяч человек, готовых умереть за него?
– А мы готовы умереть за тебя! – воскликнуло множество голосов.