На лице Егора заходили желваки. Он прекрасно понимал, что это просто крах. Последнее его детище пытаются просто оттяпать.
- Но это не покроет долг целиком.
- Не покроет, тут вы правы. Но если мы с вами сейчас договоримся полюбовно, то меня устроит такая сделка и я откажусь от дальнейших финансовых требований к вам. Вы объявляете «КапиталСтрой» банкротом, и я ставлю своего человека управляющим, также мы сейчас с вами подписываем соглашение о передачи «DemEg» в мою собственность.
Вот он край, к которому он сам подошел. Самый что ни на есть край. Человек, который сейчас сидел напротив него просто оставлял его ни с чем, оставлял его голым и нищим.
- Что, если я не соглашусь?
Лже-Рогожкин улыбнулся.
- Вы знаете последствия. Я все равно получу свое, но ваш крах тогда будет более фатальным, нежели сейчас. Советую воспользоваться моим предложением, оно действительно, - мужчина посмотрел на часы и произнес, - еще 15 минут. Потом я действую иными методами. Не вынуждайте меня.
Через три часа, когда все документы были подписаны, когда мужчины пожали друг другу руки, когда Демидович потерял обе фирмы, он позволил себе выпить. Нет, не просто выпить, а напиться до чертей. На это ушел еще один час времени. Дальнейшие события уже мало его интересовали, сейчас в его организме бурлил алкоголь, который отодвинул здравый смысл на задворки.
Как он очутился за рулем своего Порше не понятно. Он вжимал педаль газа до упора в пол, тормоза придумали трусы! Окна автомобиля были открыты, из салона громыхала музыка. Он несся по улицам родного города, еле успевая увиливать от попутных и встречных машин и пешеходов. На соседнем сиденье пристегнута ремнем безопасности стояла открытая бутылка виски, которую он осушил уже наполовину за время своих покатушек.
В городе ему было совсем не разогнаться от души, поэтому в голове промелькнула мысль выехать на трассу за пределы города – там самое раздолье, там нет светофоров и людей, там можно порезвиться! Отхлебнув из горла виски, он вытер губы тыльной стороной ладони и направил автомобиль на выезд из города.
На часах было десять вечера.