Да, мы с Дианой никогда не были классическими любящими сестричками. У каждой из нас своя жизнь, свои ценности и цели. Но все равно мы друг без друга не могли. Перезванивались, писали смешные сообщения друг другу, обсуждали мужчин, ездили в гости и никогда не забывали о днях рождения. И сейчас все это постоянно всплывало в голове вместе с той ужасной тесной комнаткой, в которой ее сейчас содержат уже неделю. Я обязана вытащить ее, кроме меня больше ведь некому. Тут Довлацкий прав, если она исчезнет, никто не хватится.
Неделя, отведенная мне на поиск документов заканчивалась и я сходила с ума. Добраться до кабинета Аверина было делом совсем непростым и очень рискованным. У него свой секретарь, ключи хранятся на посту охраны.
Дрожащими пальцами набрала Довлацкому:
- Достала? – начал он без предисловий. В его голосе сквозило нетерпение.
- Только то, что было в сейфе у Матвея, - я сжала кулак и медленно подошла к окну. Глаза рассеянно метнулись по пустой предворовой территории рядом с подъездом.
- Я хочу их увидеть.
- А я хочу увидеть сестру, - нервно сглотнула и прислонилась лбом к прохладному стеклу окна.
- Машина заедет за тобой через час, - было слышно, как Довлацкий подкури, - и Катюш, давай без фокусов. Я не люблю их и злюсь… поверь, увидеть меня в ярости это последнее, что тебе хотелось бы.
- Хорошо, - до боли сжала веки и повесила трубку.
Тягаться с Довлацким у меня никакой возможности, так что и не буду. Сделаю, что он хочет, но мне нужно еще время и увидеть Диану, убедиться что с ней все хорошо. Иначе я окончательно могу спятить.
Все вокруг давит. Чувство вины перед Матвеем и Авериным практически неподъемное. Предавать доверие тех, кто отнесся к тебе по-человечески ужасно. Но и бросить сестру я не могу. В конце концов, это просто деньги, такие как Левашов и Аверин смогут заработать еще. А у Дианы никаких вторых шансов не будет, если Довлацкий свои угрозы в отношении ее осуществит.
Андрей чувствует, что что-то не так, но я старательно списываю все на завалы на работе и грядущую сессию. Его я терять не хочу и не могу. Когда Андрей обнимает и целует, я на некоторое время забываюсь, отодвигаю от себя жестокую действительность и остаюсь с ним наедине.
Черный тонированный внедорожник приехал ровно через час. Я быстро натянула на себя черные джинсы и байку, спустилась вниз. Водитель кивнул на заднее сиденье и большой черный платок, который мне пришлось нацепить на глаза под его неусыпным надзором.