Ломов представил себе, как они – скоро, уже совсем скоро! –
вознесутся на небо и ворвутся в отсеки рудовоза. Переловят весь
экипаж – на контейнероносце их человек шесть, не больше, - посадят
в спасбот, а сами… Ох, скорее бы!
Антон оглянулся, чтобы сделать знак Таи – садимся, мол, пора, -
и замер: к ним подходили охранники, человек десять, и все с
бластерами в руках.
- Ни с места! – пролаял командный голос. – При попытке
сопротивляться открываем огонь на поражение! Построиться, и шагом
марш!
- Суки! – крикнул Таи, но его протест остался незамеченным.
Фаа рванулся, пытаясь вырвать из рук Маса бластер, но пинки и
два дула, упертые в спину, остановили риитянина.
Заговорщиков построили и повели к станции.
«Это Архан нас сдал!» - пришло сообщение от Ао.
Ломов не ответил. Он просто не знал, что думать. Архану он как
раз поверил, что случалось с ним редко. Поэтому и не хотел винить
«гуманоида».
Но тут вини, не вини, а провал они потерпели сокрушительный.
И как-то все просто случилось! Антон даже головой в шлеме
покачал – ему до сих пор не верится, что план сорвался. Неужто кто
выдал?
В риитянах он был уверен. Значит, Архан? Или же кто-то
неизвестный? Хотя нельзя отказывать в уме и охранникам.
Услыхали их «ж-ж-ж», и решили, что это неспроста.
- Куда их, штат-сержант?
Антон узнал по голосу грузного.
- В девятый бункер!
- А там же отопление не работает…
- А оно им и не понадобится!
Ломова с риитянами втолкнули в пустой бункер, где не было не
только коек и прочего, но и даже облицовки на стенах.
Антон присел на корточки, давая роздых ногам, и зажмурился.
Что же делать-то? Напасть на охранников? Отобрать оружие, и
пострелять?
Вариант возможный, вот только после такого «выступления» путь на
Лоа для него будет закрыт. Наглухо.
Нелегальное проникновение – это ерунда, можно хотя бы попытаться
добиться справедливости, попробовать доказать свою невиновность, но
если тут устроить резню… М-да.
Ломову в эти минуты очень не хотелось разговаривать с Ао и его
друзьями. Честно говоря, он сейчас вообще никого не хотел
видеть.
Мысли о том, что он снова угодил в ловушку, выводила его.
Что ж делать-то?
Вырисовывалась лишь одна бескровная возможность – взять в
заложники того же коменданта и, угрожая его прикончить,
освободиться. Ладно, освободишься ты, то есть выйдешь за пределы
станции. Дальше что? Станешь жить-поживать, да добра наживать?