Они шагали молча или переговарились друг с другом. Было их
человек тридцать или сорок и, сколько бы Ломов не высматривал
отличия, он их не находил. Обычные мужики, как везде. Вышли на
смену, особым энтузиазмом не горят…
Антон подглядывал исподтишка, однако «станционные смотрители» не
обращали на него ровно никакого внимания.
Вот мимо прошествовала шумная компания в синих рабочих комбезах.
У некоторых волосы на левом виске были выстрижены, открывая круглое
блестящее пятнышко нейрошунта.
Мода такая?
- На них не напасешься, - ворчал техник с заметной сединой. –
Что одна, что другая… Им только дай, дай, дай!
- А мои тоже, - подхватил лысый напарник. – Вон, младшая недавно
- хочу, говорит, чтоб свой модуль! Не любит она, видите ли, соседей
по блоку. А я что сделаю? Я, может, до «В-1» и не доживу!
- Смотри, уйдут твои к какому-нибудь «вэшке»!
- Великие небеса! Да я только рад буду! Надоело все…
- А ты к флотским устройся.
- А оно мне надо?
Компания прошла, и Ломов бросил взгляд им вслед. Люди как люди.
Работать им лень, но чтобы «каждому по потребностям».
Халява – она и на Лоа халява.
- Антон!
Лейтенант обернулся навстречу сержанту – тот приближался мелкой
трусцой.
- Чего?
- Капитан зовет.
- И чего ему надо?
- Да тут… это… Да вот он!
Ломов увидел Сулиму, который с деланным почтением взирал на
лоанита в серебристом комбезе. Иван кивал с видом завзятого
трудяги, которому, как в песне поется, «хлеба не надо, работу
давай!»
«Вэшка» милостиво кивнул, и удалился, а Сулима, завидев друзей,
неуважительно пнул длинный ящик, похожий на снарядный, только
обтекаемый, выполненный из чего-то черного и матового.
- Цепляйтесь, - сказал капитан. – Сам инженер-пилот оттащить
велел.
- И куда это?
- Восьмой распределитель, бокс 2-А.
Ломов ухватился за удобную ручку, и сказал, обращаясь к
Чернову:
- Учись, сержант! Пока мы по углам ховались, этот уже на работу
устроился.
- Разговорчики! – буркнул Иван. – Для вас же стараюсь,
разгильдяев…
- Премного благодарны!
- Тащим!
Сулима с Черновым ухватились за ящик спереди, Ломов придерживал
сзади. Груз был не тяжелым, но ценным – астрогационные приборы.
Протопав по трубе-галерее и отшлюзовавшись, земляне оказались на
доковой палубе станции, просторной, как городская площадь.
Прикрытая колоссальными выпуклыми «окнами» - солярами, палуба
словно выходила в открытый космос.