На улице было пасмурно, но Ломов прикрыл глаза – дневной свет
показался ему ослепительным. Завернув бластер в куртку, Антон
независимо зашагал к эстакаде, возносившейся над парком, и первым
шагнул в кабину лифта. Друзья запрыгнули следом, и подъемник вознес
их наверх, в стеклянный павильон станции монорельса. В павильоне
было пусто, только гладкая полоса антиграва уходила плавной дугой,
исчезая в туннеле – эстакада вплотную подходила к металлопластовому
откосу небоскреба, и прямо в стене чернел полукруг зияния, словно в
склоне горы.
Вот по вогнутым стенам туннеля заиграл свет, и по эстакаде
заскользили прозрачные сигары вагонов. Подплыли, и замерли,
растворяя двери.
- Станция «Квадратная площадь».
Заранее улыбаясь, Антон шагнул в вагон, уселся и раскинул руки
поверх спинки дивана. Вот сейчас…
- Осторожно, - проговорил автомат, - двери закрываются.
Следующая станция - «Главный проспект».
«Как на Земле!»
Те же самые слова, что звучат в московском метро. Пусть на
линкосе, да какая разница? Суть-то одна…
Поезд тронулся без шума, поплыл на антигравитационной подушке.
Верхушки деревьев, похожих на канделябры с шапками нитевидных
листьев, пролетали мимо. Справа развернулся пологий склон,
застроенный невысокими домами, утопавшими в густой зелени – осень
будто была отменена. Или здешняя флора не имела привычки желтеть и
опадать.
- Черт его знает… - медленно проговорил Сулима. – Мне иногда
чудится, что я и не улетал с Земли. А потом идешь себе, идешь – и
как мордой об стенку! До Земли прорва светолет! Вчера, вон, тучи
разошлись, а я на небо палюсь и… как-то не по себе даже. Туманность
эта… Так и светит, зараза!
- Все путем, капитан, - вздохнул Антон, и подобрался: - Наша
скоро.
Монорельс вывернул к станции «Третья Река». Народу тут было
побольше, и землян закрутило в толпе лоанитов. Выбравшись к
широченным эскалаторам, спускавшимся с насыпи в начало улицы,
друзья зашагали к «своему» дому.
- Что будем делать с Га-Аном? – поинтересовался капитан.
- Ликвидируем, - спокойно сказал Ломов.
Глава 23. «ВНЕШНИК»
Лоа, Мирет. 10 ноября 2016 года
- Поддерживаю и одобряю, - вставил свои пять копеек Чернов.
Сулима кивнул, и сказал вслух:
- Согласен. Есть человек – есть проблема, нет человека – нет
проблемы.
- Сталин! – выпалил Максим.
- Рыбаков это сказал, - проворчал Ломов. – Писака.