– Черт!
Как не вовремя… Только ему удалось утереть
нос Глории, как звезду «Пробуждения», человека, имеющего
стриминговый контракт с компанией, задерживают по подозрению в
двойном убийстве!.. Теперь речи мастера игры предстанут в ином
свете, и Глория сможет начать полномасштабную проверку. При наличии
распоясавшегося Альфреда они никак не могли этого
допустить.
Помимо этого, еще одна вещь тревожила
Джорджа: Алекс в последнее время вел себя более странно, чем
обычно. Утром, например, он явно разговаривал сам с собой вслух.
Что, если его сын как-то замешан в этой истории? Учитывая его
взаимоотношения с Джейсоном?..
– Какие будут указания?
Какие могли быть указания? Ясно, что Джейсона
надо защищать: слишком много на него теперь
завязано.
– Узнайте все что только можно и представьте
полный отчет сегодня к вечеру. Свяжитесь с Фрэнсисом. Пусть оставит
другие дела и займется мальчиком. Выясните, где родители Джейсона.
Они, по вашим прежним отчетам, почти все время в
командировках.
– Хорошо, сэр. Что еще?
– Да… – Джордж поколебался, но продолжил: –
Выясните, чем занимался последние несколько дней мой сын, с кем
общался, какие у него были траты, – он посмотрел прямо в глаза
Райану. – После этой истории в «Ричмонде» не хотелось бы, чтобы на
мою семью пала хоть тень подозрения.
– Конечно, – Райан встал и направился к
выходу, никак не показав, поверил он объяснению Джорджа или
нет.
Джордж проводил его взглядом, потом посмотрел
на висевший над столом экран и машинально отметил, что за время их
разговора ему в почту свалилась еще дюжина сообщений. Но читать их
у него не было ни малейшего желания: наметились заботы
поважнее.
* *
*
23 октября 2076 года: 22 дня после релиза
игры “Пробуждение онлайн»
Бетон был твердый и холодный. Спина болела.
Слабый свет словно с отвращением проникал в узкую, заменявшую окно
щель под потолком. Помимо толстого стекла это подобие окна было
забрано толстой решеткой, и Джейсон как-то машинально думал, что
решетка – уже перебор. Камера располагалась в верхней части здания,
этаже, кажется, на третьем, и даже если бы он каким-то чудом разбил
пуленепробиваемое стекло и протиснулся в однофутовую щель, то
дальше что – лететь?
Он
смотрел на свои руки, о которых никогда не был высокого мнения.
Так, ничего необычного: две кисти, десять пальцев; изогнутые линии
на ладонях, шрам на большом пальце – память о давно забытой
ранке.