— Не
хочу. Три дня торчала в четырёх стенах. Хочу прогуляться.
—
Под дождём?
— А
чё бы и нет? Надолго не зарядит. А я хочу остаться на развод мостов.
—
Систр, мне завтра на работу.
— Ну
так иди! Кристинку, вон, проводи. Вам как раз по пути.
— А
тебя потом где искать?
— На
товарняке, переправляющем рабынь через Финский залив. Ну харе уже, правда, — на
эмоциях повышаю голос, привлекая лишнее внимание. — Долго это будет продолжаться?
Я в понедельник поеду документы подавать, к приёмной комиссии тоже меня за
ручку поведёшь? Я совершеннолетняя, хватит обращаться со мной как с младенцем!
Замолкаю,
громко выдыхаю и понимаю, что полегчало. Я люблю Даню, понимаю, что для него я
навсегда останусь маленькой девочкой с бантиками и зелёнкой на носу, но я
устала от гиперопеки. Устала, что меня не воспринимают всерьёз. Что для всех я
неспособное отвечать за свои поступки дитё. Дома постоянно тыкали носом и тут
продолжается. На-до-ело.
Ожидаю
очередную лекцию, но вместо этого брат лезет в карман и протягивает мне ключи.
—
Только осторожно, ладно? И не допоздна. Если что, сразу звони. И звуки на телефоне
включи. Дождь начнётся, спрячься где-нибудь. Ты ещё не до конца выздоровела.
Ого...
В туалете распылялся какой-то газ? Я чем-то накачалась? Что за галюнчики такие
пошли? Братик готов принять поражение? А может, хи-хи, он просто хочет побыть
подольше наедине с новой знакомой?
—
Так точно, — салютую ему недовоинским приветствием. — Разрешите выполнять?
Разрешают.
Может и не разрешают, но отпускают с богом. Кайф. Должен же был и на моей улице
перевернуться грузовик с ништяками. Ну всё, раз дорвалась — держитесь. Бродить
босиком под тёплыми дождями я обожаю, но в этот раз, когда непогода
накрывает-таки город, сдерживаю слово и ныряю под своды здания Адмиралтейства.
Там и пережидаю короткое наступление тучек.
Кому
как, а мне круто одной. Пускай не посидишь толком нигде теперь, везде мокро,
это не мешает наблюдать за суетливостью собирающейся на берегу Невы толпы и
слушать уличных музыкантов, которые едва на небе забрезжил просвет, с
готовностью расчехлили инструменты.
Самое
волшебное — движуха в саду Зимнего Дворца, там собирается в основном местная
молодёжь. Народ отдыхает, и я отдыхаю вместе с ними, заряжаясь той лёгкостью,
что от них исходит. Такие простые, раскрепощённые. Без загонов. И практически
все друг друга знают. Так что я тут вроде белой вороны, но вставленные в уши
наушники с выключенной музыкой без труда превращают человека из "ты никому
тут не сдалась" в "это вы мне нафиг не упёрлись, у меня своё
тынц-тынц".