Витасик понуро моргал, один за другим поглощая хорошенькие кексы.
– Знаете, Анна Ивановна, я хочу сказать, что честные люди тоже попадают в разные непростые истории. А Лилия Ильинична была просто как младенец в джунглях. И совершенно не надо про это писать. Это самое… бросать тень.
– Тень? – изумилась Анна. – Почему тень? Какие такие тенистые проблемы мог решать хозяйчик, как выразились вы, с пенсионеркой? Что между ними могло быть общего?
– Такое общее, что все толкутся в центре города, а он хоть большой, но не безразмерный. Ладно, скажу. Фронт гражданской защиты занимал две комнаты на этаже, который отходил к этому Балиеву под магазин его музыкальный. И Лилия Ильинична писала во все инстанции, чтоб эти комнаты остались за Фронтом. А их переселяли на Гражданку. А Балиев уже вложился по-крупному в этот этаж… А у Лилии Ильиничны два зуба сломались, и к дочери не на что было ехать, и вообще…
– Оп-па, – растерянно сказала Анна.
– Он сказал, что жертвует на нужды Фронта, чтоб они переехали по-тихому и можно было что-то приобрести на новоселье. И что не надо гнать волну постоянно, что меняется время и без толку ложиться поперек дороги.
– Сколько она взяла?
– Три тысячи. Полторы отдала Фронту.
– Полторы – не отдала…
Витасик вздохнул так горестно, что поперхнулся кексом.
– Она с вами обсуждала эту историю?
Секретарь, отчаянно кашляя, кивнул.
– Сидела, вот где вы сидите, а деньги на столе лежали кучкой. Она так плакала… Понимаете, по закону была труба, ничего им не светило. Им дали эти комнаты каким-то левым распоряжением, в аренду только. И аренда эта вышла давно. Можно было только на совесть давить, на заслуги перед обществом. Она ходила по инстанциям одна практически… То есть абсолютно было нормально взять с этого мужика за беспокойство, ничего такого тут не было стыдного! Нормально! Можно было и больше взять. Чего там, я не понимаю. Они ваще оборзели, комерсы! – последнюю фразу Витасик, доселе державшийся прилично, проверещал чистым голосом улицы. Голосом шпаны из черного «бумера».
Так ли бесхитростен был секретарь Лилии Ильиничны? – подумалось Анне.
– Она, конечно, выполнила обещание?
– Да, Фронт спокойно переехал, и она никуда больше не писала. Они там на Гражданке обои поклеили, компьютер купили.
– Она ещё говорила с вами об этом? Переживала?