– Уверен, – твёрдо ответил он.
– У Елены сложный характер, барон.
– Именно этим она мне и нравится.
Женщина сложила руки на груди, прищурив глаза:
– И вы готовы взять её вот так, без приданого? Даже наш дом теперь ваш.
– Моих денег хватит на нас всех, – отрезал молодой человек. И добавил: – У вас есть то, чего не хватает мне. Безупречная репутация.
– Чего не сказать о вас, барон, – не удержалась и уколола его Натали. – А какие цели вы ещё преследуете, заключая этот брак?
– Больше никакие, Наталия Дмитриевна, – не моргнув глазом ответил молодой мужчина.
– Я вам не верю, – твёрдо сказала она.
– Ваше право, княгиня, – не мигая, Виктор смотрел в серые глаза. – В ваших силах помочь Елене Олеговне… передумать. Если вы, конечно, хотите остаться в этом доме.
Княгиня с вызовом смотрела на него, но молчала.
– Я даю княжне подумать три дня, – произнёс барон, вставая на ноги. – Через три дня я приеду за ответом. Если он будет отрицательным, то я надеюсь увидеть ваши собранные вещи.
Мужчина коротко поклонился князьям, поспешил одеться и покинуть дом, оставляя семью Орловых в полнейшем смятении.
Натали с укором смотрела на своего мужа. Тот виновато смотрел на неё.
– И почему же вы, позвольте узнать, глава семейства, молчали в ответ на оскорбления молодого барона?
– А что я мог сделать? Вызвать его на дуэль? Да он пристрелил бы меня как собаку, да и всё. Стало бы легче? Дом он всё равно бы отнял.
– А если бы Гинцбург меня потребовал, а не Елену, тоже бы сидели как в рот воды набравши?
Князь промолчал в очередной раз.
– Олег Иванович, что ты наделал? Теперь Елене придётся расплачиваться за тебя.
– Ну, она же может отказаться…
– Ты знаешь нашу дочь. Если бы речь шла только о ней одной – Лена бы не пошла на это. Но дело касается и нас. Нас с тобой дочь не оставит на улице. И ей придётся быть с этим… человеком, который непременно сломает ей жизнь. Ему она интересна только потому, что недоступна была. Наиграется и бросит её, как и всех прочих. Будет всю жизнь сидеть подле молодого ловеласа, словно мебель.
Натали начала подниматься, всё еще бурча под нос:
– Какой позор, Господи! Какой срам!!
***
По возвращении в поместье молодой человек отправился в кабинет к отцу. Ему нужно было сообщить важную новость…
– Сынок, – Альберт Илларионович раскинул руки при виде сына.