– Хм. И что?
– Э-э… Вот, я пришел.
Долгая пауза.
– А кто это?
– Э-э… (неуверенно) Это рядовой Нечипоренко.
– А это триста десятый «Солекопа» капитан Каверин. Погоди, погоди! Нечипоренко, это ты, что ли?!
– Да! Да! (радостно) Это я, товарищ капитан! Нечипоренко!
– Черт побери, Нечипоренко, дорогой, где же ты был?! Я тебя очень давно жду! Иди скорее ко мне сюда!
– Да-да, товарищ капитан, мы уже идем!
Пауза.
– (опасливо) Кто «мы»?
– Ну… Я и Остапец.
– А кто это?
– Остапец?! Ну… Ну, Остапец… это Остапец!
– Да нет, кто со мной говорит?
– Рядовой Нечипоренко!
– А-а…
Пауза.
– Триста десятый «Солекопа» капитан Каверин!
Дальше мы не слушали. Сил не хватило.
Чтобы преодолеть неполных пятьсот метров от парка до казармы, рядовым Нечипоренко и Остапцу понадобился час, потому что Остапец то и дело падал, а Нечипоренко укладывался на травку отдохнуть. Наконец они ввалились в дежурку, растолкали спящего Каверина и доложили, что пришли. Нечипоренко даже отдал капитану честь, для чего отпустил Остапца, и тот снова упал.
Каверин их не узнал, особенно Нечипоренко, посоветовал уйти отсюда на хер к такой-то матери и перевернулся на другой бок.
Нечипоренко был глубоко озадачен. Он попытался совершить второй подход к телу капитана, но тут помощник дежурного сунул ему в руки опасно булькающего Остапца и указал на дверь.
Светало.
Потом эту историю рассказали капитану Мужецкому, лежавшему в ту ночь дежурным по парку. Собственно, прямо над его ухом происходил исторический телефонный брифинг, а на соседнем топчане валялся пьяный Остапец.
Мужецкий попросил его не разыгрывать.