Кряхтя, как старый дед, я встал с кресла, стянул с себя пиджак, бросил на кровать, и только тогда осмелился посмотреть на свою новую тень. Она лежала у ног неподвижным чёрным комком и казалась объёмной. Будто затаившийся зверёк.
Ноги гудели, будто чугунные, и на самом деле могли оказаться свинцовыми, деревянными, а то и поросшими шестью, с козлиными копытами. Я расстегнул ремень, брюки свободно упали на пол, и у меня отлегло от души. Ноги были как ноги, обыкновенные, в меру волосатые, мужские. Мои собственные, только безмерно уставшие. Они гудели, были одновременно и чугунными, и деревянными, но, к счастью, лишь в переносном смысле. Упавшие брюки закрыли угольную тень, и ткань начала шевелиться. Что за заразу я подхватил во временном разломе?
Опасаясь прикасаться к тени руками, я снова сел в кресло, каблук об каблук разулся и ногой отшвырнул брюки вместе с туфлями в сторону.
Тень была похожа на большую жирную кляксу. Она лежала на полу, подрагивала, как желе, сливаясь по цвету с чёрными носками, и создавалось впечатление, будто я обеими ногами основательно увяз в луже гудрона. Ковровое покрытие пола сквозь тень не просматривалось.
Всё так же одними ногами я попытался стащить с себя носки, но ничего не получилось. Вот уж влип, так влип… По самые уши. Когда коготок увяз, то глупо бояться притронуться к тени руками. Поздно цирроз лечить, если печень отпала.
Я нагнулся, потрогал тень и испытал странное ощущение, словно она была осязаемой. Пальцы свободно проходили сквозь черноту, касались ворса паласа, но в то же время тень выталкивала пальцы из себя, будто они погрузились в лужицу ртути. Попытался захватить тень кончиками пальцев, но она так же легко, как ртуть, выскользнула. Любопытной субстанцией наградил меня временной разлом… Надолго или нет, понятия не имел, но, так или иначе, мне предстояло с ней жить. Долго ли, коротко, всю жизнь, или только часть, но привыкать надо, а поэтому лучше всего с самого начала не придавать тени особого значения и не обращать на неё внимания. Будто бы так и надо, будто такая тень у всех без исключения.
Сбросив с себя остатки одежды, я направился в ванную комнату. Не обращать внимания на тень не получалось – она гирями висела на ногах, и я шёл по полу, как по болоту.
Забравшись под душ, включил воду, намылился… Тут-то и началось светопреставление. Тень взметнулась, выросла выше меня и начала кривляться в струях воды, карикатурно повторяя мои движения. Что с неё возьмёшь – тень, она и есть тень, даже приобретённая во временном разломе.