– Они единственные, кто не стоял до этого в толпе или группе, то
есть они не кинули тех, с кем ранее договорились ради перехода к
нам.
– Ага! Молодец, что заметил! – Эд хлопает расту по плечу.
Но мне такого объяснения мало.
– Ты недоговариваешь, – мне так кажется, но я блефую и давлю на
Джаса.
– Вы не поймете! – отмахивается растаман.
– А ты попробуй.
– У них ауры цветные!
– Что у нас цветное? – тут же переспрашивает светловолосый,
коренастый паренек, один из выбранных.
– Аура, – да Джас стесняется. – Никто невидит, и да, я
укуренный! – срывается раста на крик.
А это уже не дело.
– Я тебе верю.
– И я.
– Мужики, ну правда, я вижу!
– Да верим мы тебе!
– Уф-ф. Спасибо, мужики! – Джастин тут же приободряется. – Вот,
смотри, у почтивсех ауры одноцветные...
– У меня какая? – встревает Эд.
– Золотая, яркая как утренний свет!
Ничего себе, а по нему и не скажешь! Я не знаю что это, конечно,
значит, но солнечный свет как-то совсем не гармонирует свнешностью
атланта.
– А у этих двух разноцветная… Как у меня...
Слайд двадцать четвёртый.
Когда нас никто не слушает, спрашиваю у расты.
– А у меня какая аура?
– Буровато-красная!
– Как кровь?
– Как смерть!
И как обухом по голове эти слова: "Как смерть!" И
воспоминания... Семь минут. Семь грёбанных минут, которые
перечеркнули мою жизнь, там, на Земле. Семь минут, из-за которых я
на пять лет стал затворником. Семь минут клинической смерти...
Слайд двадцать пятый.
Мы стоим всё в том же зале выбора, но он уже мало похож на тот
что был раньше. Теперь он поделен на шесть секторов. В каждом
равное число людей. Но и это деление продолжается не долго.
Разделение на сектора, сперва такое условное, в виде пунктирной
линии, вдруг меняется, превращаясь в каменные стены, что
поднимаются до потолка. А потом каждый сектор, превращается в свой
зал. Вначале более чем тысяче людей становится тесно на такой малой
площади. Но, вот кто-то огромный делает выдох, и зал стремительно
увеличивается, разрастаясь в размерах, и через половину минуты он
уже даже больше первоначального зала выбора. С одним отличием – в
этом помещении нет символов иных богов, кроме Рода.
– Ребят, меня зовут Джас, – обращается растаман к
новеньким...
Слайд двадцать шестой.
А вот это уже перебор. И именно по этойдетали я склоняюсь к
мнению, что вокруг нас реальность, а не игра. Слишком нарочито,
слишком на показ, чрезмерно привычно. Как-то по игровому. И этого
достаточно, что бы усомниться, что всё вокруг игра. По мотивам игр,
безусловно. Тот кто всё это создал и привел в действие, несомненно
вдохновлялся онлайновыми играми Земли. Но только вдохновлялся.