Поняв, что Сэм окончательно вышел из строя, я решила вести программу, поскольку никто вокруг нисколько не беспокоился об этом.
– Мило улыбнувшись в ближайшую камеру, я наклонилась сколько можно вперед и заговорила:
– Леди и джентльмены! Не забудьте! Если у вас возникнут какие-то неприятности конфиденциального характера, обращайтесь к лучшему в Лос-Анджелесе консультанту по этим вопросам, обращайтесь ко мне, к Мэйвис Зейдлитц! Моя контора расположена на Сансет-стрит, часы приема с девяти до семнадцати… – Я еще сильнее подалась вперед, от всего сердца надеясь, что лифчик не подведет меня. – Навестите же мое бюро, друзья!
Из-за камеры высунулась физиономия, одарившая меня кислой улыбочкой.
– Зря стараетесь, мисс. Мы сразу отключились, как только эта идиотка назвала имя…
– Ну, знаете! – воскликнула я. – Могли бы сразу сказать! Почему вы молчали?!
– Мисс, – сказал оператор, мечтательно глядя на мою грудь. – Я восемь лет стою у камеры, но ни разу не видел ничего подобного! И разве мог упустить такую возможность, к тому же вы так старательно наклонялись…
Я уже собралась сказать ему все, что о нем думаю, но тут кто-то так завопил на всю студию, что моего голоса все равно не было бы слышно. Я махнула рукой и оглянулась.
Маленький плюгавый человечек во всю глотку орал на Сэма Барни, наверное, это был продюсер или еще кто-то в этом роде.
– Этот Ромейн подаст на нас в суд! – кричал он. – Разорит нас, вы понимаете?! И знаете почему, кретин вы эдакий?
– Нет, – буркнул Сэм.
– Да потому что мы будем чертовски заняты, пытаясь объяснить всю эту дьявольщину полиции! А может быть и ФБР, и Сенатской комиссии! Объясните мне, как эта психопатка попала на студию!
– Она же красотка. – Сэм беспомощно развел руками. – К тому же заявила мне, будто интересуется проблемами свободной любви. Да и согласитесь, не часто выпадает счастье усадить перед камерой действительно сногсшибательную девчонку, мистер Джонсон.
– Вы уволены! – взвизгнул тот. – Слышите? Уволены! И убирайтесь с моих глаз, да постарайтесь, чтобы я больше вас не видел!
– Вы не имеете права разговаривать подобным образом с мистером Барни, – вступилась я. – Он нисколько не виноват в том, что случилось.
Продюсер обернулся, яростно сверкнул глазами и прорычал:
– Проваливай-ка отсюда, сестричка, я сейчас слишком занят!