– Дайте лейтенанту список, Дженис.
Дженис вышла и через минуту вернулась с отпечатанным списком, который и протянула мне. Я поблагодарил ее и сунул листок в карман.
– Вы ничего больше не можете добавить? – спросил я Полу. – Любая незначительная деталь может мне помочь.
Она покачала головой:
– Сожалею, но в настоящий момент это все.
Зазвонил телефон. Дженис сняла трубку. Через секунду она подняла глаза на меня:
– Вас, лейтенант.
Я взял трубку.
– Уиллер слушает.
– Это Полник, лейтенант. Я внизу.
– Подождите меня, я сейчас спущусь.
Я повесил трубку.
– Спасибо за сведения, – сказал я Поле. – Я буду держать вас в курсе событий.
– Благодарю вас, лейтенант, – ответила она мрачно. – Ужасно трагичная история.
– Постарайтесь не думать о ней. Постарайтесь забыть на какое-то время, что Джорджия Браун вообще существовала.
– Джорджия Браун! – воскликнула она. – Мне, откровенно говоря, наплевать на Джорджию, но что я буду делать с программой в субботу?..
* * *
Полник улыбнулся, когда я опустился к нему.
– Привет, лейтенант! Что нового?
– Я хочу выпить. Пойдем пропустим по стаканчику в баре.
Я заказал скотч со льдом и содовой. Полник заказал полпорции того же.
– Что вы узнали? – спросил я.
– Я поговорил со всеми другими жильцами, как вы приказали, и со швейцаром. Он видел ее всего один раз, когда помогал внести багаж. Он сказал, что она была блондинкой, шикарной девочкой, но неразговорчивой.
– А другие жильцы?
– Они ее не видели. Она не выходила.
– Бывали у нее посетители?
– Две женщины. Одна – рыженькая, она приходила сегодня утром, а другая… – он заколебался, – ну, я клянусь, мне так сказали…
– У нее голубые волосы и она одета в голубое?
– Вы знаете? – озабоченно спросил Полник. – Больше никого не было, лейтенант.
– К тому же только у них были уважительные причины посетить ее, – сказал я. – Вы уверены, что никого другого не было?
– Старуха, живущая напротив, уверена, что больше никто не приходил. Швейцар же сказал, что другой такой проныры, как эта старая крыса, не сыскать. Она сорок лет живет в этом доме. Уж если она сказала, что блондинка никого больше не принимала, – значит, не принимала.
Бармен подал выпивку. Полник выглядел очень обеспокоенным, пока я не расплатился.
– В общем, ей надоело сидеть без дела, – задумчиво произнес я, – тогда она изготовила бомбу, пристроила ее к звонку и стала ждать, когда кто-нибудь нажмет на кнопку.