– Разве не Фарго финансировал ваши фильмы в те времена, когда вы были независимым продюсером? Точнее, фильмы, в которых снимался Мэннинг?
– Нет, меня финансировал Хиллари. – Он снова машинально поправил волосы. – Хиллари всегда был… исключительно порядочен в денежных вопросах. Я никогда не смог бы работать с гангстером!
– Хорошо! – сказал я. – Раз таковы ваши сведения, я в настоящее время вынужден ими довольствоваться. Вы долго собираетесь пробыть в Пэйн-Сити?
– Несколько дней.
– Отлично.
Я достал из кармана карточку и написал на ней номера телефонов.
– Если вы что-нибудь вспомните, что может быть нам полезным, мистер Коц, я прошу вас позвонить мне. Если меня на работе не будет, позвоните домой. Не стесняйтесь звонить, даже если то, что вы сможете сообщить, покажется вам мелочью.
Он взял карточку.
– Договорились, лейтенант. Я всегда к вашим услугам.
Я открыл дверь и вышел в коридор. Меня провожали до самой машины волны аромата роз.
* * *
Через полчаса я добрался до Хиллари Блейка. Открывший мне дворецкий посмотрел на меня вежливо-вопросительно.
– Лейтенант Уиллер, – сказал я. – Служба шерифа. Я хотел бы видеть мистера Блейка.
– Здравствуйте, лейтенант, – серьезно ответил он. – Мистер Блейк у себя. Я сейчас доложу ему о вас.
– И чувствую, что это будет сделано на высшем уровне, – сказал я столь же серьезно.
– Конечно, сэр, – ответил он сухо и оставил меня ждать.
Минуту спустя он вернулся и ловко взял мою шляпу, пока я осматривался.
– Мистер Блейк примет вас в библиотеке, сэр, – сказал он. – Прошу следовать за мной.
Я прошел за ним в библиотеку. Хиллари Блейк встал из-за стола, за которым он работал. Это был маленький тощий человечек, совершенно лысый, за исключением нескольких случайно уцелевших волосков на верхушке черепа, в очках с золотой оправой. У него был озабоченный вид, и глубокие морщины, избороздившие его лицо, указывали на то, что он озабочен со дня своего рождения.
– Садитесь, лейтенант, – сказал он резко. – Чем могу служить?
Я уселся в удобное кожаное кресло и закурил. Мой собеседник сел в свое кресло и холодно посмотрел на меня. Я приступил сразу к делу – назвал имена, которые собиралась назвать Джорджия, и подчеркнул, что его имя тоже входит в их число.
– Я знаю, лейтенант, – сказал он.
Он снял очки, протер их платочком и снова водрузил на нос. Свет, отражавшийся в них, когда он поднимал на меня глаза, придавал его физиономии совершенно пустое выражение.