— Яхна, доченька, давай я тебя искупаю. И надо покушать! — Дверь скрипнула, и в комнату вошел Анрис.
Он счастливо заулыбался, чем смутил меня. Я стала судорожно искать то, чем можно было бы прикрыться.
— Вот этим ты и отличаешься от наших женщин: они с рождения привыкли к тому, что за ними ухаживают мужчины. Ты постоянно смущаешься, но ты прекрасна, и румянец тебе безумно идет. — Лаесс аккуратно встал и, к моему удивлению, наклонился и поцеловал меня. — Спасибо, малышка. — Он вышел, как есть: сверкая обнаженной задницей.
Я зачарованно проводила его взглядом. Вздохнув, потянулась, встала с ложа и направилась в ванную. Анрис быстро ополоснул меня и одел.
— Одежду уже начали шить. Завтра сходим к оружейникам, узнаем, что можно придумать в качестве защиты. Артефактные лавки тоже посмотрим.
— Я смогу пойти с вами?
— Конечно! Оденем тебя в неприметно, укутаем в плащ, а лицо закроем. Идем кушать. Парни старались ради тебя.
В гостиной на первом этаже были только Сантиасс и Лаесс.
— А где все? — спросила, устраиваясь поудобнее за столом.
— Все уже поели, заняты делами. Мы ждали тебя. – Сантиасс неожиданно принюхался ко мне, заставляя покраснеть. Осторожно приподнял лицо за подбородок, нагнулся и поцеловал. Когда, наконец, оторвался от губ, на его лице блуждала глупая улыбка.
— Чего это ты такой счастливый? — С подозрением посмотрела на него. Разве не должен меня ревновать?
— Ты приняла Лаесса, а значит, примешь и меня, когда-нибудь. — Он сел рядом, наложил мне еду и налил чашку бульона.
— Понятно… — я закатила глаза.
После обеда мне принесли готовую одежду. Я сразу натянула на себя вещи и потребовала испытаний.
— Сантиасс, ты сказал, что можно отправиться в горы? Вот, хочу! — Посмотрела на него с ожиданием.
Повернулась к зеркалу, рассматривая себя. Полностью черный костюм выглядел идеально: штаны широкие — при прыжках мешать не будут, плечи и грудь плотно обтянуты тканью. Платок на голову надевался, как шапка, а впереди находилась маска из ткани, крепящаяся внутри, — не должна сползать. Она опускалась на грудь, прикрывая ее спереди. Сапожки с плотной, нескользкой подошвой были сделаны из мягкой кожи.
— Обувь, наверное, лучше поменять. У этой подошва жесткая и гладкая, а мне нужна гибкая и рифленая, чуть тоньше.
— Зайдем к сапожникам, — кивнул Анрис.