– Я в воскресенье лечу в Париж, – напомнила Саша. Они съели салат, и Саша положила мужу кусок курятины, заблаговременно приготовленной кухаркой.
– Совсем забыл. Долго пробудешь?
– Дня четыре. Может, пять. К следующим выходным буду дома.
Они вели ничего не значащую беседу, как люди, давно женатые и привыкшие быть вместе. Не говорилось ничего важного, им просто хорошо было вдвоем. Артур рассказал о чьей-то отставке и о незначительной сделке, которая пошла не по плану. Она – о новом художнике, чьи интересы они взялись представлять, молодом и необычайно талантливом бразильце. Еще сказала, что Ксавье обещал вырваться к ней в Париж. Ему это всегда удавалось, ведь он был сам себе хозяин – в отличие от сестры, целиком зависевшей от своего шефа-фотографа. Тот любил работать допоздна, а если и выдавалось свободное время, Татьяна предпочитала проводить его с друзьями. Впрочем, она же была моложе брата на два года и еще не вышла из стадии борьбы за свою независимость.
– Кто у него подружка на эти выходные? – со смешком спросил Артур. Он хорошо знал сына, не хуже, чем Саша. Она улыбнулась ему и в который раз отметила про себя, что он по-прежнему хорош собой. Высокий, поджарый, в хорошей форме, с точеными чертами лица и мужественным подбородком. Саша влюбилась в него в тот миг, как он только появился в ее жизни. А теперь любила еще сильней. Она отдавала себе отчет в том, как ей повезло в жизни. Многие ее нью-йоркские подруги успели развестись, две из них и овдоветь, и им так и не удалось найти себе нового спутника жизни. При каждом удобном случае Саше говорили, что она везучая. Она и сама это знала. С первой встречи Артур стал мужчиной ее жизни.
– В последний раз, когда я спрашивала, это была какая-то натурщица, которую он подцепил на занятиях по рисунку, – усмехнулась Саша. Среди друзей и родных Ксавье слыл отъявленным ловеласом, вокруг него вечно вились толпы воздыхательниц, да он и сам не мог устоять перед красивой женщиной. Ксавье был необычайно хорош собой, к тому же приятный человек, и женщины находили его неотразимым. – Я уже давно перестала спрашивать, как их зовут, – продолжала Саша, убирая со стола. Муж с нежной улыбкой следил за ее движениями. Она сложила посуду в посудомоечную машину. В последнее время они жили по-холостяцки и настоящие семейные застолья устраивали, только когда приезжали дети. А так ужинали чем-нибудь легким на кухне. Это было намного проще.