«Зина? Ты тут?».
В ответ тишина.
«Что случилось?», — услышал чуть позже голос Егора.
«Зина пропала, с ней что-то сатир сделал!», — ответил я.
Сердце стало биться в грудную клетку, адреналин в крови
зашкаливал.
— Нужно бежать к ней! — чуть ли не крикнул я.
«Так, успокойся! Даже если к ней добежим, то что ты делать
будешь? Ничего. Тебе нужно успокоиться и попытаться уснуть», — чуть
ли не приказал волкодлак.
— Да как же я теперь усну? — Я встал и стал ходить по
комнате.
«Есть идея. Возьми из холодильника во дворе свое недопитое вино
и осуши бутылку».
Немного подумав, я выбежал во двор и, открыв холодильник,
схватил бутылку. Открыв ее, я тут же принялся пить. Из-за спешки я
давился раз пять, но, не останавливаясь, пил. По телу пробежало
тепло, бутылка наконец-то была пуста. Зачем-то, вновь сунув ее в
холодильник, я убежал в номер.
«Отжимайся!», — теперь уже точно приказал мне Егор.
Я без лишних слов упал на пол и принялся отжиматься, после бегал
на месте. И когда я уже начал спотыкаться, Егор скомандовал:
«Ложись в кровать!».
Я мешком упал на кровать и, немного поворочавшись, упал в
объятья Морфея. Первое, что я услышал, были слова Димида:
— Прости, прости, прости! — причитал он. — Что же теперь
делать?
К Зине вернулось сознание, и она, увидев рядом сатира,
отшатнулась от него.
— Не подходи! — вытянув вперед руки, предупредила она Димида. —
Что ты со мной сделал?
— У меня такое бывает, я это не специально. У меня пока не
получается это контролировать… — замерев на месте, начал быстро
объяснять он.
— Что. Ты. Сделал?! — уже поднимаясь, выделяя каждое слово,
спросила ведьма.
— Я не знаю. Я просто… когда мне кто-то нравится, оно приходит,
но такого не было ни разу, я думал, я покалечил тебя. Извини, — со
страхом и каким-то отчаянием на лице тараторил Димид.
— Что это?! — Нервы Зины были на исходе. Она уже была в полушаге
от того, чтобы порвать сатира. Ногти на руках стали медленно
удлиняться.
— Не ругайся и не злись на него, он хоть и прожил на свете
больше всякого, но является совершенно неопытным сатиром, —
раздался какой-то уставший голос сзади.
Зина моментально отпрыгнула в сторону так, чтобы в поле обзора
оставался сатир и появился тот, чей голос она сейчас услышала.
Это оказался маленький старичок в старой, уже выцветшей и
местами прохудившейся майке, в кепке, чей козырек держался на
честном слове, в шортах, которые когда-то были классическими
брюками, и босиком. Борода, свисающая до его колен, говорила о том,
что перед ней стоял далеко не молодой парень, а дедушка, и выглядел
он довольно-таки жалко. Да и выражение его лица, уставшее и
обессиленное, только подчеркивало его внешний вид.