Принц Джоффри прилюдно называл своего дядю Ренли женоподобным,
за то что тот чурался ратного дела и не участвовал в турнирах, и
воришкой, за не по праву владение Штормовым Пределом. Дядю Станниса
наследник престола обличал в безбожии, ведь средний Баратеон не
посещал септ, после того как в юности увидел бесславную гибель
своих родителей в морской пучине, и краже Драконьего Камня.
Тот год недаром был прозван в народной молве Грязным, из-за
обилия мерзопакостной лжи, вылитой каждой из сторон на оппонента.
Подобные методы политической борьбы, применённые наследниками славы
Штормовых Королей против родной крови, подтачивали авторитет всего
дома Баратеонов.
Следует сказать пару слов о реакцию Двора на покушение на
принца. Король и Королева были в ярости, потребовав себе головы
злоумышленников. Мастер над Шептунами сбился с ног, но сумел в
течение пары дней разыскать путеводную нить, могущую привести к
заказчикам. Увы, исполнитель был вычислен слишком поздно, некий
стражник Харвин Освальд был найден мёртвым у себя дома ещё совсем
тёплым, убийцы опередили стражников на каких-то пару минут. Кто-то
позаботился пустить концы в воду. Варис всё же смог предоставить
парочку мерзавцев, готовивших преступления против Короны и самого
сира Джоффри, но они были не теми людьми, организовывавшими
недавнее покушение. Расследование продолжалось, и параллельно с
лордом Варисом его вели сразу несколько заинтересованных сторон.
Это были и люди принца, и представители лорда Тайвина Ланнистера, и
многие другие, желающие выслужиться перед царственной семьёй.
Многие девушки искренне печалились, проливая слёзы о прекрасном
принце, а юные повесы с мечами гневно клялись отомстить за Молодого
Оленя.
Некое лицо, похожее на наёмника Бронна, в компании с целой
оравой головорезов принялось терроризировать портовую часть города,
единственное место в столице, всё ещё остававшееся не под
единоличным контролем Жестокого Принца и его Людей Чести.
Эта богатейшая территория славилась своими причалами, где
лощеные таможенники проверяли заходившие корабли и регистрировали
их товар, взимая золото, зачастую осаживающеся в их непомерных
карманах; шикарными борделями, где за разумную цены исполнят любые,
даже самые запретные мечты; и, разумеется, там располагались
корабельные мануфактуры и часть купеческих гильдий.