Вначале сорвали вывеску, потом мужики стали бить окна, искусно
выполненную мебель и керамические вазы. Бутылки с арборским вином
распивались прямо на месте, подогревая кровь. Шелка отрезались
широкими ножами и складывались за пазухи, чтобы позже выгодно
продать. Казну сразу же растянули, за неё завязалась серьёзная
потасовка. Во время налёта на бордель в нём были несколько
невезучих клиентов. Насколько известно, несколько ленных рыцарей и
богатых купцов были биты, но ничего страшного с ними не произошло,
после пары заколотых во время самообороны горожан трогать
посетителей поостереглись. К тому же, были цели поинтереснее. И
куда беззащитнее.
Множество проституток было жестоко убито, в том числе и сама
Катая. Говорят, перед смертью несчастная пропустила через себя две
сотни горожан. Сам бордель был полностью разграблен.
Мастер над Монетой в тот день изрядно поседел и с трудом скрывал
ненависть к Людям Чести. Немудрено, ведь он безвозвратно лишился
огромных вложений и места, где мог брать секретную информацию у
отдавшихся неге людей.
Мигель Редфорт, многого набравшийся от своего принца, решил, что
если он не может получить себе бордель, то его не получит
никто.
На следующий день малая часть нанятых Петром Бейлишем людей была
перебита в ходе потасовки у Львиных Ворот, угодив в ловушку:
Золотые Плащи расстреляли их с крыш. Оставшиеся наёмники поспешили
покинуть столицу через Королевские Ворота, где им не стали чинить
сопротивления.
Люди Чести решили построить собственный бордель, и в условиях
отсутствия конкуренции дело быстро окупилось. Бордель был куплен от
лица Мии Стоун, ставшей владелицей большого здания на Шёлковой
улице.
Некоторые утверждали, что уже через день после открытия, там
заметили человека, похожего на Верховного Септона, в компании сразу
семерых падших женщин.
Тем временем, пока в городе не утихали страсти, сир Джейме
Ланнистер неотлучно сторожил покой племянника, допуская к нему
только горстку проверенных людей.
Верховный Септон объявил большой молебен за выздоровление сира
Джоффри, прилюдно назвав того “Истинным сыном Семерых, кротким и
благочестивым”.
Возможно, молитвы всё же помогли, либо крепкий молодой организм
принца при содействие двух прекрасных лекарей смог сам наконец
побороть болезнь, и на седьмой день принц соизволил очнуться.