— Да, конечно. Идемте в дом? —
предложил я.
— Хм. Да, пошли, — удивился
капитан.
Я провел его к себе. Небольшой домик
в два этажа. Прочный добротный каркасник, который я приобрел в
собственность исключительно благодаря работе — параллельно учебе,
конечно же. Но эта маленькая гордость, особенно в моем возрасте,
была одной из причин, почему я пригласил капитана к себе.
— Родители купили? — первым делом
спросил полицейский.
— Нет, сам.
Лицо Ворошилова приняло неописуемый
оттенок, что-то между багровым и малиновым. Он тут же прошелся
взглядом по небольшому коридору и оценивающе поджал губы. Потом
одобрительно покачал головой.
— Молодец, если не шутишь.
— Я серьезно.
— Ну, ладно. Я сюда по делу пришел.
Пашу давно видел?
— Почти с неделю не сталкивались.
Пришла пора осторожничать. Передать
ему слова усатого бандита, который утверждал, что Павел погиб в
горящем доме, я не мог. Во-первых, я сам не верил в то, что
Трубецкой, опытный шпион, вдруг так глупо умер. Во-вторых, сведения
об этом я как-то должен был получить и тогда пришлось бы упоминать
другие встречи и контакты. Что вряд ли сыграло мне на руку.
— Мне он тоже не звонил, —
расстроенно выдал капитан. — А как ваше дело государственной
важности продвигается?
— Не думаю, что я вправе говорить об
этом. Думаю, вы поймете и извините меня за молчание, — трехдневное
общение с профессором Подбельским, который по-своему витиевато
излагал мысли, сказалось на моей речи.
— Я... Да, — капитан сперва запнулся,
задумался, но потом согласно кивнул. — Я понимаю. От этого никуда
не деться. Все-таки, секретное. Что ж, тогда я, наверно, пойду.
— Мне правда нечего вам сказать. Но,
если вы не спешите, могу предложить вам чай.
— С радостью, — Ворошилов разулся, и
я провел его в кухню. Похоже, принимать гостей скоро действительно
станет моим основным видом деятельности.
— Вы упоминали как-то, что давно с
ним знакомы, — начал я, ожидая, пока закипит чайник. — А как
давно?
— Несколько лет, — подумав, ответил
Евгений Петрович. — Не год и не два. Интересный он человек. Я
упоминал, что он любит пропадать?
— Да, припоминаю, что говорили. Мы
тогда как раз ждали, когда он закончит свое «лечение», — я сделал
ударение на последнее слово.
Мы оба были свидетелями того, как он
использовал какую-то особую химию. Только я мог догадаться, что это
— изобретение из его мира. У нас таких не было.