Никто никому ничего не должен при любом раскладе, возразила я.
«Ну да. Но знаешь, твои «зацепил – не зацепил» - это все в пользу бедных. Йорген, конечно, симпатичный, приятный. Но согласись, далеко не с каждым симпатичным мужчиной хочется лечь в постель. С Кириллом, например, вам за три года даже поцеловаться в голову не пришло, хотя лапали друг друга каждый день по-всякому. А ведь вполне так был красавчик. Ну а Глеб… Черт его знает, что ты в нем нашла, но признайся: возьмет за руку, скажет «пойдем» - и пойдешь, как миленькая. Даже если при этом будешь внутренне оплакивать всю глубину своего нравственного падения. Что, скажешь, нет?»
Крыть было нечем. Короче, я предоставила решение этой моральной проблемы фортуне. Пусть будет так, как должно быть. Представим, что это шахматная партия. Или карточная, неважно. Я сделала ход. Теперь очередь… кого? Противника? Соперника? Да не все ли равно?
***
До Дубровника можно было доехать на городском автобусе. А еще – на катере. Что-то вроде морского трамвайчика, который отправлялся от набережной каждые полчаса. Это было дороже, но я решила, что первое свидание должно начаться романтически. Ну, а если со свиданием не выйдет, так хоть получу удовольствие от морской прогулки.
Часы на церкви святого Николая пробили девять. Я взяла билет на один из первых рейсов. Отдыхающие еще только потянулись к морю, поэтому катер был почти пустой. Ветер норовил сорвать и унести шляпу, в лицо летели соленые брызги, далеко-далеко впереди виднелись белые стены и красные крыши Дубровника. Что-то похожее я испытывала перед чемпионатом Европы, где взяла второе место. Одновременно жутко и здорово. Да, могу – но получится ли? Впрочем, сейчас было еще и другое – а нужно ли? Но я отмахнулась от этих мыслей, как от назойливой мухи.
Морской прогулкой я наслаждалась ровно десять минут. Потом катер завернул во вторую бухту и забрал пассажиров оттуда. И мгновенно оказался набитым под завязку. Рядом со мной села молодая пара с ребенком, который выл всю дорогу. Родители уткнулись в свои телефоны и не обращали на него никакого внимания.
«Да выбросьте его нафиг за борт, - хотелось сказать мне. – Сделаете нового».
У меня была своя причина не любить капризных, избалованных детей и родителей-пофигистов, которым вопли своих чад до одного места.