Разве я виноват, что родился первым?
Уверен, будь я вторым сыном, то отец бы только радовался, что я
столь легко зажигаю ихор и выплёскиваю пламя души вне тела.
Дверь тихо стукнула, закрытая
сквозняком. Я с ненавистью оглядел залитый розовой водой стол.
Знаю, матушка теперь неделю, а то и две не появится в трапезной.
Клянусь Хранителем севера, что, когда займу место отца в нашем
Доме, позабочусь, чтобы имя Флайма стало запретным в этих стенах. И
плевать, как уважают его солдаты нашего Дома.
В свои покои я ворвался, едва
сдерживая слёзы, отшвырнув нерасторопного слугу с пути. Даже здесь
были слышны крики отца и матери, которые продолжали ругаться. Когда
же они наконец затихли, я с оторопью понял, что Флайм так и не
пришёл проверить мои покои, а тот слуга, которому я велел убираться
прочь с дороги, не иначе был тем, что пришёл пополнить запасы масла
в светильнике. Не успел, но не рискнул ещё раз злить меня.
Словно только и дожидаясь этого
момента, светильник замерцал, запыхтел, дожигая остатки масла в
фитиле и потух.
А я пополз по своему ложу, забиваясь
в угол и с ненавистью глядя, как тьма оживает, свивается в клубки,
разрастается фигурами и тянется ко мне.
Но не закричал, зовя слуг и прося
света, лишь зажал в зубах покрывало. Мне нельзя кричать. Не
сегодня, когда отец и так ярится из-за моего проклятья крови. Да и
в конце концов, мне уже двенадцать.
Будь проклят тот миг, когда
Безымянный решил пойти против братьев и сестёр.
Я слушал сабио Атриоса, который
рассказывал, как вести учёт налогов с земель. И скучал по тем
временам, когда он учил меня таким простым вещам, как счёт и
письмо. Какие славные все же были времена. У сабио тогда ещё не
было седины в короткой бороде, а ко мне ещё не начали приходить
тени.
Вздохнув, я отогнал от себя сон.
Клянусь Хранителем севера, что в конце недели отец подсунет мне
какую-нибудь засаленную тетрадь и потребует к вечеру сообщить,
сколько денег должны выплатить эти земли. Поэтому нужно обязательно
слушать объяснения сабио.
Но веки сами закрывались, а тихий
голос сабио Атриоса действовал на меня не хуже техники усыпления
адепта стражи. Всё потому, что тогда, два месяца назад, когда я
остался после ссоры родителей без светильника ночью, это была не
случайность.
Приказ отца. Он сказал, что я вырос,
и запретил слугам доливать масло в светильники моей комнаты.