Невольно я скрипнул зубами, сон
убежал прочь, смытый обидой. Значит, двенадцать — достаточный
возраст, чтобы лишить меня света. Впервые за все эти годы. Но
слишком малый, чтобы дать мне верного дистро, который служил бы
только мне? Несправедливо!
Да, Малый Дом Денудо беден и
немногочислен. Вместо четырёх привычных поколений, как во всех
Домах, наследника, главы, старейшины и хранителя традиций Дома,
есть только мы с отцом. Для моего обучения даже пришлось нанять
сабио Атриоса, который вообще не имеет отношения ни к нашему Дому,
ни к какому другому, даже к Дому Осколков.
Он, простолюдин, за все годы моего
обучения обошёлся вдесятеро дешевле любого из этого Дома павших.
Но, чтобы стать моим дистро, и не нужно иметь знатных предков, не
нужно иметь за спиной десятков поколений пламенеющего ихора.
У нас в замке полно обычных
стражников, любой из которых посчитал бы честью встать как дистро
за моим правым плечом. И тогда всё стало бы по-другому. Родители бы
меньше ссорились, если бы мой дистро держал язык за зубами.
Я уже даже позабыл за своими
размышлениями, что нужно слушать сабио, веки вновь сами собой
начали закрываться. Но спустя миг всё изменилось.
Скрипнула дверь, в залу стремительным
шагом вошёл отец. Сабио Атриос согнулся в глубоком поклоне, я же
подхватился с места, старательно тараща глаза и делая вид, будто и
не собирался спать.
Отец остановился у окна, махнул рукой
сабио. Тот, все поняв и без слов, молча покинул залу, даже не
попрощавшись со мной. Только когда дверь закрылась, отец повернулся
ко мне и кивнул. Я медленно сел, гадая, что сегодня случилось. Дни,
когда отец сам вёл занятия наукой, можно пересчитать по пальцам
одной руки.
Он же прошёл к гобелену, провёл
ладонью по северу королевства, по нашим горам, прочертил пальцем
дорогу через холмы к южной провинции, к границе с Реолом, скользнул
вдоль реки, очерчивая узкий овал. Негромко заговорил:
— Спорные земли. Пошло это с тех пор,
как две сотни лет назад в описание приданного дочери короля Реола
вкралась ошибка. С тех пор мы считаем эти земли своими, реольцы
своими.
Я переспросил:
— Это за кого реольцы отдали кровь
короля?
Отец усмехнулся:
— А это ты мне должен сказать. Как
звали ту, что правила в нашем королевстве двести лет назад?
— Э-э-э, — сглотнув, я нерешительно
ответил: — Амарно?