«Только через мой труп!» — подумал Дима, но вслух сказал:
— Ну, вполне может быть. Только я тебя прошу: без самодеятельности! Вы ж вечно западаете на мудаков всяких, нормальных парней не видите. Так что, пожалуйста, запасись терпением и жди от меня подтверждения, прежде чем действовать. Флирт — да, влюблённость — нет.
— Блин, Дим, если бы я хотела уныло провести вечер, пошла бы с Борькой. Давай хотя бы ты не будешь мне мешать веселиться? Обещаю быть пай–девочкой и не прыгать в постельку к твоим друзья, не развращать их нежные душонки, — откровенно веселилась Настя.
Парень только глаза закатил. Прыгающая в постельки Настя — это что–то из области фантастики. Другое дело — Настя, самовольно прыгающая в его постельку.
«Тоже фантастика, но такая, падла, привлекательная!» — Дима сильнее стиснул зубы. Организм не желал униматься и активно реагировал на каждую его фантазию; каждую, даже самую маленькую, почти незаметную мыслишку о желанной и пока недоступной девушке.
— Так, только давай договоримся сразу, чтобы ты не поставила меня в неловкое положение. Плачу я.
— Но…
— Никаких «но»! — сказал как отрезал Дима. — Можешь называть меня несовременным — каким угодно! — но я эту всю феминизацию не приемлю. Короче, не позорь меня перед людьми. Я не обеднею. И заказывай то, что хочешь, не надо экономить мои деньги, поняла?
— Дим, — Настя чувствовала себя неловко, — ты и так для меня многое делаешь…
— Настя, я серьёзно.
— Я тебе потом верну, — упиралась девушка. — Так нельзя. Я тебе не любовница, у нас не свидание, мы друзья…
— Угомонись. Пожалуйста. — Дима притянул к себе подругу и зашептал на ухо, не желая и дальше развлекать водителя такси: — Ты для меня куда важнее, чем все те девушки, которые беззастенчиво проедают мой бюджет. Ну, Насть, реально. Не дёргайся, ладно? Мне приятно находиться с такой красивой девушкой. Сегодня мне все будут завидовать, как никогда. Ты восхитительна! Никто ведь не знает, что ты сегодня будешь спать в своей холодной одинокой постельке, а не греть мою. И вообще, не порть мне репутацию! Я на неё столько лет работал, в конце концов.
Настя посмотрела на друга. В тёмном салоне авто его глаза, отражающие свет витрин и фар встречных машин, казались демоническими, коварными. Что–то в его словах заставило её напрячься, и Настя на пару мгновений погрузилась в себя, вспоминая.