— Господи! Да я эти шорты нацепила просто потому, что сегодня жара. Вообще, в джинсах планировала пойти. Так что намёки на якобы хитрость… — Ксюша выразительно посмотрела на парня, но тот её перебил:
— Это не намёки. Это вывод. И можешь сейчас говорить всё, что угодно, но я на девяносто девять и девять процентов уверен, что шортики твои — продуманная акция. Только я бы на твоём месте их показал позднее, при прощании, например.
«Вот говнюк!» — прокомментировала про себя «продуманная» девица, но на лице сохранила вежливую улыбку и ответила с усмешкой:
— А ты, однако, шалун. Буду собираться на свидание, обязательно с тобой посоветуюсь, что надеть, чтобы произвести впечатление… э, как ты там сказал? Оружие массового поражения?
Сева молчал и улыбался. Но уверенно и целенаправленно вёл её в сторону трибуны с довольно удобными пластиковыми и — главное — совершенно никем не занятыми сидениями.
Ксюша хихикнула про себя — знала бы мама, что дочь будет так близко, можно сказать, совсем рядом, обязательно высунулась в окно с биноклем и пыталась читать по губам.
— Вот… незадача, — Сева исправился так быстро, что Ксюша так и не поняла, как он хотел выругаться. Было до чёртиков интересно, неужели матом? Сегодня он выглядел столь необычно, что она не исключала и такой возможности, хотя всё–таки не верилось, что он такой. Внутреннюю интеллигентность скрыть тяжело, что ни говори. — У тебя нет каких–нибудь салфеток, чтобы протереть? Очень пыльные сидения. Я, честно признаться, не подумал об этом, а ты в светлом.
— Не-а, нету, — огорчила парня Ксюша, хотя пачка влажных салфеток у неё всегда была с собой. — Я обычно ношу, но сегодня взяла совсем маленькую сумочку, — она протянула двумя руками закрытый клатч, предъявляя его действительно небольшие габариты. Только вот в него прекрасно помещалась пара–тройка салфеток в индивидуальной упаковке. Но не упускать же момент!
Он колебался буквально пару мгновений. Затем сел, примерился, удобно ли им будет. И всё–таки предложил:
— Надеюсь, тебя не смутит посидеть у меня на коленях? Будет не очень удобно, но не возвращаться же к лавочкам на набережной. Здесь спокойно и тихо. И море слышно.
— Меня смутит, если ты станешь меня домогаться, — заявила Ксюша, усаживаясь куда и намеревалась и обнимая одной рукой за плечи любимого и временно доступного хотя бы для прикосновений мужчину.