Хмыкнув тихонько, словно отпустив эхо своих мыслей, и краем
сознания внимая доктору наук, я продирался сквозь ломкие каракули
по матанализу и аналитической геометрии. Хороший конспект – основа
хорошего зачета. А в моем почерке только медик разберется…
«Пустяки, - процитировал я Карлсона, - дело житейское!»
Стоило отказаться от экстерна, как тревоги да заботы полностью
покинули меня, равняя с однокурсниками. Ведь кто такой студент?
Дитя-переросток! Случается, что и одаренный. Раскачанные,
заточенные на учебу мозги притягивают знания, как магнит железные
опилки, а опыта – йок. Ты юн и невинен, как в отрочестве, зато все
прежние табу сняты. Хочешь курить? Кури! Хочешь любить? Люби! И не
довлеют над тобой тяготы взрослой жизни.
Отучиться как все, пять лет подряд – это большой жирный плюс.
Будет система в знаниях, будет глубина… Хм. Глубина…
Нахмурившись, я покрутил носом. Даже Физфак МГУ окопался в
глубоком тылу передовой науки. Матан и ангем – это хорошо, но ту же
теорию групп на факультете не преподают, а новая теорфизика уже
скребется в дверь. Пару-тройку лет спустя ученая братия подсядет на
алгебраические топологию и квантовую теорию, на дифференциальную
геометрию, и тут одними лекциями да семинарами не обойдешься. Пора
запасаться томами Бурбаки и сборниками Иваненко…
Старенький профессор, «выступавший» на сцене, отчетливо щелкнул
замком портфеля, и студенчество свободно зашумело, подхватываясь и
захлопывая исписанные тетради по сорок четыре копейки штука.
- Не расходиться! – мелодично взревел комсорг группы Лёвин,
вскакивая и одергивая кургузый пиджачок. – У нас комсомольское
собрание!
- Так цэ у вас! – подал голос развеселый хохол Петренко. – А нас
за шо?
- Разговорчики! – строго прикрикнул Лёвин, выходя к доске,
размалеванной математической каббалистикой.
- Нашли время! – раздался одинокий голос, исполненный
безнадёги.
- Мы должны выбрать секретаря собрания, - бодро продолжил
комсорг, не обращая внимания на несознательных. – Будут
предложения?
- Предлагаю Аню Синицыну, - пробубнил кто-то с первых рядов.
- Кто за кандидатуру Анны Синицыной, прошу поднять руки! Кто
против? Единогласно!
Хрупкая и юркая «Синичка» спорхнула по ступенькам и заняла свое
место за основательным, монументальным столом, деловито раскрыв
потрепанную тетрадь с черновиками протоколов.