– Что-нибудь покушаешь, доченька? Компотику налить? – спросила она, заглядывая мне в глаза.
– Я устала, – честно сказала я.
– Тогда иди поспи. Если захочешь, после поговорим, – она прикрыла дверь в моей комнате. Я откинулась на родной кровати и закрыла глаза. Из-под ресниц потекли молчаливые слезы. Потом волнами начала накатывать ярость, я провалилась в какое-то забытье, в котором выла и кусала подушку, била по ней, кричала, орала, выла…Кажется, вбежала мать, позвала отца. В комнате резко запахло корвалолом и валерианой. Мне что-то давали пить, я пила, хлюпая носом и заплескивая лекарственное содержимое чашки. Потом уснула. То есть, я не поняла, что уснула, просто реальность рядом со мной стала рассеиваться, темнеть, потом скукоживаться и обламываться какими-то непонятными черными провалами. Я не понимала, где я и не понимала, что заснула. Было такое ощущение, что меня украли инопланетяне или мама сдуру дала мне вместо успокоительного какого-то галлюциногенного средства. Я подумала, что когда спрошу ее об этом, она ответит:
– Доченька, в твоем состоянии это первейшее дело. А как же еще ты теперь сможешь смотреть на мир?
– А почему? Мам? – переспросила я. Ее голос и вправду зазвучал у меня за головой.
– Ну как же. Ведь это так страшно.
– Что страшно?
– Делать свой выбор. Выбор. Ты же должна сделать свой выбор, – мамин голос то приближался, то удалялся, словно она раскачивалась на качелях и смотрела на меня со спины и откуда-то очень свысока.
– Какой выбор? – переспросила я. Там, во сне я не думала про ребенка, не помнила, будто вообще никогда о нем не знала. Мама рассмеялась беззаботным заливистым смехом. И я вдруг подумала, что это и не мама вовсе, и если я сейчас обернусь, то увижу чье-то другое лицо. Я обернулась и мое сердце замерло от ужаса, так как оказалось, что сзади никого нет, а я сама стою на криво выпиленной деревянной доске. Доска гудит, покачиваясь вверх-вниз, а вокруг всюду бушует взбешенное небо. Буря с тучами, молнией и ветром колышет все пространство вокруг меня и все гудит, как эпицентр жуткого цунами. Мои волосы сдувает так, что почти вырывает с корнем. Я зажмурилась и снова закричала:
– Какой выбор? – Я надеялась что, получив ответ, смогу остановить надвигающуюся на меня стихию.
– Знамо дело, обычный. Между жизнью и смертью. – Ответил из-за спины теперь уже мужской бас, похожий на Аганесов голос.