– Говорит, что Сноупса, – ответил Талл. – Он говорит: «Спроси этого пройдоху, с которым Джоди якшается».
– Ну, и ты спросил?
– Букрайт спрашивал. А Сноупс говорит: «Они на пастбище Варнера». А Букрайт ему: «Но Билл говорит, что они твои». А Сноупс отвернулся, сплюнул и говорит: «Они на пастбище Варнера».
По болезни Рэтлиф и еще кое-чего не видел. Только слышал – донесся до него подержанный слушок, правда, к тому времени Рэтлиф уже шел на поправку и в силах был сам домыслить, разобраться, что к чему, с его-то жадным до новостей, цепким умом, пока сидел, обложенный подушками, в кресле у окна, задумчивый и непроницаемый, следил за приходом осени, вдыхая крепкий, пьянящий дух октябрьских полдней, и представлял себе, как однажды весенним утром – этой, второй весной – некто Хьюстон, сопровождаемый по пятам собакой – великолепным гончим псом, огромным, в голубоватых подпалинах, – подвел лошадь к кузнице и увидел там незнакомца, который, склонившись над горном, пытался развести огонь, плеская жидкостью из ржавой жестянки, – молодой, ладно скроенный, мускулистый парень, – вот он обернулся, обнаружив доверчивое спокойное лицо с низким, по самые брови заросшим лбом, и сказал:
– Здрасьте. Чего-то никак мне огонь не разжечь. Плесну керосином, а он еще хуже гаснет. Глядите. – Он снова приготовился плеснуть из банки.
– Постой, – сказал Хьюстон. – Это у тебя точно керосин?
– Она на полке, вон там стояла, – ответил тот. – Похоже, как раз керосин в таких банках держат. Немножко ржавенькая, но, опять же, в жизни не слыхивал, чтоб даже ржавенький керосин гореть отказывался. – Хьюстон подошел, взял у него жестянку и понюхал. Парень смотрел на него. Породистый гончак сидел в дверях и смотрел на них обоих. – Что, разве не керосином пахнет?
– Дерьмом, – сказал Хьюстон. Он поставил жестянку обратно на закопченную полочку над горном. – Ты вот что. Выкинь из горна всю эту дрянь. Все равно сызнова разжигать придется. Где Трамбл?
Трамбл – это был кузнец, который заправлял в кузне вот уже почти двадцать лет, вплоть до того утра.
– Не знаю, – сказал парень. – Когда я пришел, тут никого не было.
– А ты что тут делаешь? Это он тебя прислал?
– Не знаю, – ответил парень. – Меня мой двоюродный брат на работу взял. Сказал мне, чтобы я пришел с утра и развел огонь и до его прихода сам справлялся. Но этим керосином плеснешь…