– Он предлагает поединок.
– Я пойду вместо вас, мой господин! – практически одновременно выкрикнули северянин и телохранительница.
– Никто из вас не может противостоять парализующим импульсам смертоносцев, – отрицательно покачал головой Найл. – Вас просто убьют.
– А если убьют вас, мой господин, – усмехнулся северянин. – Ямисса все равно снимет мне голову. Может, предложите поединок двое надвое?
– Трое натрое, – вмешалась Нефтис. – Я поклялась Смертоносцу-Повелителю защищать вас до самой смерти и не имею права выжить, если вы погибнете.
– Этак вы до поединка все на все дойдете, – вздохнул Найл. – В чем тогда смысл? В общем так, Поруз: если меня убьют, то гаражи все равно должны быть обысканы, а Семя посажено. Дабы не нарушать моего слова, можете сперва подняться вверх по дому, и вернуться назад только, если споры там нет.
– Слушаюсь, мой господин.
– Мы согласны! – испустил общий импульс Найл, раздвигая строй и выходя вперед. – Мы согласны на поединок.
– Кто этот двуногий? – пришел от туземцев импульс удивления. – Мы предлагали поединок вождя с вождем!
– Я – Посланник Богини и Смертоносец-Повелитель Южных песков, – гордо сообщил правитель. – Я командую этим отрядом!
Наверное, обладай восьмилапые чувством юмора, в ответ раздался бы громкий хохот – но пауки всего лишь переспросили:
– Зачем вперед вышел двуногий, и где вождь, назвавший себя Посланником Богини и Смертоносцем-Повелителем?
– Это я! – вскинул руку Найл, но пауки никогда не умели понимать язык жестов.
– Является ли этот двуногий подарком нам от тебя? – уточнили дикари.
Абсолютную уверенность туземцев в том, что двуногий никаким образом не может быть ничем, кроме как пищей, не могли пробить никакие слова, и никакие знаки. Смертоносцы просто не понимали, почему вождь чужеземного племени не выходит на поединок, и все. А двуногий – он двуногий и есть. Животное.
– Хорошо, – кивнул Найл. – Пусть будет так. Если тебе, вождь, удастся победить двуногого, он твой. Если ты проиграешь, то твое племя позволит осмотреть свои охотничьи угодья. Согласен?
– Вождь должен драться с равным себе, а не с едой!
– Ты же хотел есть! – Посланник Богини вложил в мысленный импульс максимум презрения, которое только мог в себе вызвать: – Не удивительно, что твое племя голодает, если ты боишься сразиться один на один со своей добычей!